Птичка что-то щебетала и к ней присоединилась вторая такая же, только с более вызывающим оперением. Вместе они пропели какую-то сложную композицию и, мгновенно меняя направление своих действий, начали…

О, ЧЕРТ!!!

Меня ветром сдуло с циновки, но было уже поздно! Я пытался взять себя в руки и успокоится, но понимал тщетность своих попыток. Все тело жгло огнем, я не мог думать ни о чем связно. Только одно сжигало кровь в моих венах, только желание…

Я выскочил под бушующий шторм и подставил пылающее тело под струи воды. Дождь был настолько теплым, что этот естественный душ не оказал на меня того действия, которым славился ледяной душ.

Я не мог думать ни о чем другом, кроме как утолить похоть.

Отчаявшись успокоиться (хоть немного!) я ринулся в пенящиеся волны. Вода из-за шторма была градусов пятнадцать. Этого хватило, чтобы покрыться гусиной кожей, но недостаточно, чтобы перестать думать о всевозможных способах удовлетворить свою потребность. Оставалось только одно, и пришлось в экстренном порядке заниматься собой.

Резко выдохнув, я вышел под теплый дождь и терпеливо ждал, когда вода омоет меня.

Проблема.

Отныне, когда люди будут говорить о проблемах, я буду слушать внимательнее, чем делал вид до сих пор. Раньше мне всегда казалось, что люди просто выдумывают себе неприятности, чтобы всегда была отмазка, если что-то не получается. Нет, конечно, существовали глобальные проблемы: болезни, бездомные, безработные, войны. Но это глобальные проблемы! Все остальные просто для того, чтобы свалить с себя груз ответственности за происходящее.

У меня же есть дом, есть деньги, есть семейный бизнес, охватывающий практически все сферы жизнедеятельности человека в пределах четырех графств острова, есть не слишком удачные брат с сестрой, есть относительно здоровое молодое тело. Жизнь, в конце концов! Но сейчас у меня проблема, которая заключалась в том, что я находился на необитаемом острове (живность не в счет! я надеюсь…), с нетронутым недельным запасом йогурта и восемью бутылками виски. И огонь, продолжавший жечь вены.

Самоудовлетворение, конечно, выход, но это молодое здоровое тело (мозги не считаются) требует «продолжение банкета». Я не хотел ни есть, ни пить. Даже память отошла на второй план, а если честнее, о воспоминаниях в данный момент я не думал совершенно.

Можно, конечно, на время отодвинуть желание, выхлебав оставшийся виски, но как выкручиваться потом, я не имел никакого представления. Я пожалел, что не снял ни одну из жриц любви. О Милане думать пока не хотелось. К тому же с моей стороны это была бы уже наглость.

Так как воспоминания пришлось отодвинуть в Никарагуа, то есть подальше, я решил не мучиться и сгонять еще за бутылкой. Пить ее я вышел под дождь. Все равно ведь мыться надо!

Еще три дня! Господи дай мне силы!

Всю ночь я провел в компании виски, занимаясь только собой. Утро не принесло никакого намека на удовлетворение. И только ближе к обеду возникшая из тумана яхта заставила меня одеться. Я вышел из хижины, мучительно пытаясь вытряхнуть из головы абсолютно все мысли.

К счастью, по трапу спускался сенатор Джейл. Я успокоился совершенно. Дядя точно был в безопасности. В случае чего, он мигом приведет меня в сознание, даже если, перестаравшись, и отправит в нокаут на пару суток. Я повеселел.

– Шикарно выглядишь, Латс! – он критично рассматривал меня, а до меня дошло, что, будучи здесь, ни разу не брал в руки расческу, про бритву и не говорю. Попытался пригладить лохмы.

– Дэн, ты воняешь! – заявил он мне, я попытался улыбнуться. Получилось, по-моему, убедительно.