Пока Уилл предавался пространственным воспоминаниям о всяких коврах, Саймон подсчитывал оставшиеся запасы человеческой крови. Дэниел Моллой был не самым крупным и здоровым человек, поэтому и крови в нём было не особо много. При этом сам Саймон весьма расточительно обращался с кровью покойного журналиста, позволяя себе несколько лишних бокалов в день. В общем, пил он гораздо больше необходимого. «Значит, всё-таки придётся разбавлять, – с горечью решил Саймон. – Ненавижу разбавлять. И почему мне так не везёт на журналистов? За столько времени выпал шанс напиться человеческой крови и что в итоге? Нет, чтобы попался хороший, так и пышущий здоровьем бугай. Так нет же, какой-то задохлик, который к тому же постоянно дымил как паровоз. Спасибо тебе, госпожа фортуна. Всё-таки разбавлять».

Следуя примеру своих друзей, Роб также погрузился в раздумья. Думал он, скорее всего о мозгах, но не в том понимании, в каком о них думают люди, и вряд ли в том виде, в каком о них думают среднестатистические зомби из фильмов и книг. Мозги, о которых он думал, скорее всего, были для Роба в первую очередь средством самовыражения и лишь во вторую, а хотя, скорее всего в третью, неплохим завтраком, обедом и ужином. Из всего этого можно заключить лишь один вывод – вряд ли кто-то из людей может себе представить и понять о чём думает Роб.

Похороны прошли тихо, мирно и без происшествий, которые могли испортить гнетущее впечатление от подобных мероприятий. За исключением момента, когда одна женщина решила показать всем собравшимся, что она в высшей степени огорчена таким неприятным происшествием, и упала в обморок во время погребения. В остальном же, можно сказать, что кардинал Анджело был спокойно погребен, как и полагается самому обычному человеку, который умудрился прожить эту жизнь.

Когда они вернулись домой, солнце, покидавшее небо в рутинной для него спешке, тонко намекало, что дело идёт к вечеру. Уилл уселся на диван в гостиной и вздохнул.

– Ну и что это такое было? – послышался голос Саймона из кухни.

– Ты о чём?

– Обо всём. О том, как ты собирался наброситься на покойника. О том, как ты всё не сводил глаз с того старика в шляпе. О том, как ты ворчал и гневно озирался по сторонам на протяжении всех похорон.

– Che cazzo vuoi?

Уилл услышал, как открылась и захлопнулась дверца холодильника.

– Да в принципе ничего. Я конечно не великий математик, но вроде бы до полнолуния ещё нескоро, а ты уже весь как на иголках. И чего ты так недоволен? Шерсть чешется? Так ты сам говорил, что всего неделю осталось терпеть твою шерсть по всему дому.

– Плохо всё это.

– Конечно плохо. Везде эта проклятая шерсть, хоть шубы начинай шить.

– Я не о том.

– А о чём же тогда?

– Мозги… – ответил за Уилла, и отметил сильный загар вампира, только что вошедший в дом Роб.

– А Орден-то тут причём? – всё ещё не понимал Саймон.

– Теперь, когда Анджело нет в живых, Орден может прислать кого-нибудь вместо него. И я сомневаюсь, что мы сможем договориться с этим кем-то.

– Так, а в чём проблема? Сидим тихо, копим денежки и сваливаем, как только накопим достаточно. Поедем в другой город, другой штат, другую страну. Увидим другие места, познакомимся с новыми людьми, заведём новых друзей. Ничего страшного, нас выследить не смогут. Тут половина города за нас поручится.

– Ты не понимаешь, Орден так просто не провести. Они найдут нас очень быстро.

– Мозги…

– Hai ragione, – согласился Уилл. – Но когда и куда?

Тут в гостиную вернулся Саймон с полным бокалом в руке.

– Ты, sanguisuga, может хватит уже напиваться? Как не приду домой, так у тебя уже глаза больше, чем у инопланетян из этих тупых передач по телевизору. Я тебя скоро бить начну.