Проклятое благословение Татьяна Кудрявцева

В дверь постучали. Затем еще раз.

Девушка не отреагировала, задумчиво глядя на разложенный рюкзак с рядами вещей, и другим, в общем-то, не сильно нужным барахлом.

Ее мысли, в которой раз, вернулись к событиям вчерашнего дня.

***

Дафна стояла на ковре в кабинете у бабушки, стараясь не переминаться с ноги на ногу. Чувство, знакомое с детства. Ждёшь неизвестно чего, и каждый раз до ужаса волнительно. Сегодня все было, как всегда, если не считать находившуюся рядом с бабушкой девушку. Это Кларисс, почему-то тоже приглашенная на встречу. За год ее работы здесь, такого не бывало. Она стояла, словно отрешенная от помещения и людей в нем. За Кларисс всегда говорили её глаза, это был их способ общения с ученицей. Однако сейчас, взгляд бойкой молодой волшебницы был направлен в тот же самый синий ковер, словно она хотела найти закономерность среди перекликающихся нитей ворса. Бесполезно.

«Я потратила на это много лет, Кисс, не решаясь поднять взгляд на собственную бабушку, эти глупые червяки лежат так, как им хочется»

Дафна чуть усмехнулась, высказывая это про себя. Даже этих, едва заметных движений хватило старой леди в кресле, чтобы недовольно перебрать изящными черными ногтями по подлокотнику. Цок-цок-цок-цок.

Мадам Градина была женщиной строгой, но не жестокой. Взяв осиротевшую восемнадцать лет назад девочку, она прилагала все усилия, чтобы взрастить стоящую волшебницу. Видел Великий Маг, она не жалела ни денег, ни времени, обучая ее у лучших педагогов, которые соглашались приехать в Темную Долину. Обучение на дому? Платите втридорога. Сжав зубы, почтенная вдова рассчитывалась и за это. Ее муж был достаточно богат, и оставил после себя немало, а передать наследство дочери они не смогли, поэтому мадам тратила, стараясь не вглядываться в суммы. Ведь у нее осталась только Дафна.

В чем была истинная цель этих стараний, знало лишь сердце Градины, в которое она, казалось, не пускала никого, даже маленькую внучку. Они никогда не разговаривали по душам за чашкой чая, никогда гуляли вокруг озера, обсуждая соседей или будущее. Про последнее бабушка особенно не любила говорить, отмалчиваясь и сердясь, когда маленькая Дафна требовала ответов.

Более рассерженной она могла быть лишь от вопросов о родителях внучки. Со временем и эти, и другие вопросы ушли, осталась лишь ежедневная работа над собой, вечно тяжелый сон и проверки успехов в кабинете у Градины. На этом самом пронзительно-синем ковре.

Неужели сегодня будет что-то особое? Иначе зачем здесь Кларисс. Меж тем минуты тянулись, и ни учитель, ни ученица не произносили и слова.

– Ты правда так считаешь? – вдруг спросила бабушка, чуть повернув голову в сторону. Словно не было этих минут молчания. Впрочем, старая волшебница имела привычку выпадать из этой реальности, забывая о том, что ее ждут – не дождутся.

Кларисс еще чуть сильнее наклонила голову в кивке.

– Это моё мнение после года работы.

У Дафны сердце зашлось. Значит, что-то в ее маленьком мире должно вот-вот изменится. Недобрые предчувствия она сразу списала на возможную смену преподавателя. С той или иной периодичностью они все уходили, а на их место приходили другие. Были они из совсем разных областей и профессий. Пожалуй, самым долгим на ее памяти был мистер Жозеф, который взялся обучать юную волшебницу кулинарии. И держался он почти пять лет не из любви к своему делу или из-за столь головокружительных успехов подопечной.

Все было наоборот. Его не отпускала Градина, настаивая на новых и новых попытках обучить несмышленую девочку, а затем уже и девушку, хотя бы простым способам не умереть с голода. Когда Дафна впервые после целой недели на собственно-приготовленной еде не слегла в постель, кулинар был отпущен на заслуженный отпуск.

Вот не идет, и все тут. Дафна искренне считала, что это не станет концом всего света, а поэтому с легкостью выкинула из головы все об этих занятиях, что смогла, и устремилась в другие искусства. Каждое из которых давалось ей значительно проще.

За парой исключений, все-таки.

Но магическое умение – то, чему обучала ее Кларисс, всегда выходило у нее замечательно. Да и с прошлыми учителями по чародейству она занималась успешно, но ей искренне казалось, что прогресс за последний год стоит прошлых трех-четырех лет вместе взятых. Она исправно занималась, делала все, что говорит волшебница, чтобы…ее заменили?

Взгляд Дафны стал открыто-вопрошающим, она смотрела на свою юную покровительницу в поисках ответов.

Клариссе было около двадцати семи. Она ходила с дредами, завязывая их в высокий пучок на учебных поединках, или закалывая изящными длинными шпильками. Ее лицо с раскосыми глазами, разлетающимися бровями и острыми скулами часто приобретало звериный вид. Правда, сейчас оно совсем не отражало воинственной натуры, словно спрятавшись до лучшей поры.

Неужели ее заберут? Или она захотела уволится сама, потому что Дафна недостаточно старалась?

От этих вопросов легче не становилось, и лишь в виске начала пульсировать боль.

– Я не вижу того, о чем ты говоришь, но может, ты права, – продолжила Градина, склоняя голову к плечу и не отводя от внучки глубоких карих глаз. Знак Силы, по-настоящему темные очи.

В следующую секунду она еле заметно пожала плечами, подняла руку с подлокотника и обратилась к Дафне:

– Дорогая, я согласилась с твоей учительницей, даже несмотря на то, что ее предложение мне не по сердцу. Но все же финальный выбор будет за тобой, естественно. И если ты не решишь обождать, я хочу, чтобы уже завтра ты была готова.

– К чему готова, бабушка? – возможность обличить свое недоумение в один-единственный вопрос появилось лишь спустя несколько мгновений.

На один шаг вперед вышла Кларисс и начала объяснять, теперь уже подняв на ученицу сияющие глаза. Она была крайне возбуждена предстоящим событием.

– Даф, я тебе не рассказывала до этого, но с той же зимы, что я обучаю тебя, я преподаю в Высшей Академии. В этом году я получила в два раза больше часов, и уже не смогу приезжать сюда и работать с тобой, как раньше.

Эти слова ударили где-то в районе живота, но Дафна не позволила себе согнуться, или хотя бы открыть рот пошире, чтобы заглотить воздух.

Вот и всё, больше Кисс не будет в этом старом доме, никто не выйдет с

ней на поединок с таким задором, и никто не будет по ночам пить горячее молоко на нижнем этаже кухне вместе.

У нее забирают наставницу, друга и…старшую сестру. Эта мысль поразила также, как и сама новость. Для нее Кларисс действительно стала родным и близким человеком. Как она без нее? Уже бывшая, по мнению самой Дафны, учительница, продолжала:

– А так как мы все здесь знаем, что в конце года тебе надлежит проходить Испытание, – она выразительно кивнула. Это было не совсем так, но слушавшая ее девушка просто молча согласилась. – я не могу оставить тебя без надлежащей подготовки. Поэтому я приглашаю тебя с собой.

Тишина.

Мир Дафны, до этого тщательно пакующийся в размер удобного мешка для трупов, вдруг в оглушительный тишине разросся до размеров планеты.

Ее приглашают…учится? Ее, которую бабушка не пускала даже за пару домов от собственного; ее, у которой всю жизнь можно отобразить на планах этого поместья; ее, у которой никогда не было настоящих друзей… приглашают в Высшую Академию? В ту самую Академию, после которой ты официально считаешься полноправным волшебником; где преподают лучше чародеи этого мира, и где стоит священная статуя Мага.

Ошеломленная, Дафна задавала себе вопросы, и боялась давать ответы. Ведь самым страшным, раздражающим и неприемлемым вопросом о будущем для ее бабушки всегда был один:

«Будет ли мне дозволено, когда-нибудь, поступить в Высшую Академию?»

А здесь, ее зовут с позволения Градины, с ее одобрения. Лишиться этого шанса вдруг показалось самым страшным, что может произойти в жизни.

Она хотела закричать о своем решении, чтобы никто не посмел сомневаться в нем так, как она сама; но вместо крика вышел тихий выдох и четкий ответ:

– Да.

Глаза бабушки словно потемнели еще больше. Но, все же, она не сказала ничего о ее решении. Кларисс не сдерживаясь более, улыбнулась во весь рот, показывая миру аккуратные клыки. Хищница, не менее.

– Я выезжаю завтра, у тебя есть вечер, ночь, и даже раннее утро, чтобы собраться. Полетим в карете от Академии, так что бери все, что захочется.

– Не время сейчас побрякушки обсуждать, – оборвала ее бабушка. Тон голоса изменился, обдав холодом небольшое помещение их встречи. – Расскажу тогда тебе, дорогая, об основном. Прошу тебя запоминать крепко, иначе я не дам и гроша на твое обучение.

Бледность, еще не до конца сошедшая с лица Дафны, узнавшей об отъезде учительницы, вернулась в двойном размере.

– Во-первых, я буду ждать отчета о твоей успеваемости, о том, кто тебя окружает, и как ты себя чувствуешь, – физическое самочувствие было последнем, о чем пожилая вдова бы поинтересовалась у внучки, и этот намек был прозрачен. Она должна знать буквально всё. – Во-вторых, ты определена на последний курс не из-за покровительства наставника, – она бросила взгляд на Кисс, – а потому, что прошла все необходимые тесты и обязана пройти Испытание по своему возрасту.

Еще одна полуправда. Ей было всего восемнадцать, Испытание же проходят в полное совершеннолетие, в двадцать лет. Нет, Дафна верила, что справится, ведь она действительно сдала тесты на выпускной курс. Но зачем врать другим о себе? А никак иначе этот намек бабушки нельзя было истолковать.