Проклятие зверя: 3 дочь, 13 невеста София Устинова
1. Часть первая Глава 1 БЫЛО...
Часть первая
«Было...»
Глава 1
Проклятие на Зверя легло задолго до этой истории...
В те времена лютые Волколаки были могущественными тварями и жили одной огромной, многочисленной стаей всех окрасов. Их предводитель Альфа, грозный Роден, отличался невиданной силой, жестокостью и жаждой всевластия. Он начал свой поход по завоеванию мира и свояков, ещё будучи молодым волколаком. И ежели кто– то сомневался в его силе и бросал вызов, Роден принимал его и безжалостно расправлялся с соперником.
Ему едва стукнуло двадцать пять, когда он полностью подмял под себя все кланы волков, кои жили в ту пору на Земле. Держал в железном кулаке бурых, серых, чёрных, белых более десяти лет. И как бы другим ни хотелось свободы, все ходили под ним! Под Роденом! Единым и безжалостным Зверем!
И было у него пятеро отпрысков: две красавицы дочери, завидные невесты, Тильда и Лючия, и трое сыновей. Все от разных жен, коих брал из стай другого окраса, дабы смешивать кровь и объединять кланы.
Зувр, старший из сыновей, был могучим, угрюмым, бурого окраса волком, в котором особо ярко чувствовалась мощь крови Альфы. Он считался главным наследником, преемником, хотя Роден никогда во всеуслышание и не говорил об этом. Альфа вообще не затрагивал эту тему, ибо жить хотел вечно, как и править... Любое упоминание о смерти воспринимал как угрозу и мог без сожаления уничтожить не только того, кто осмеливался об этом сказать, но и всю его семью до последнего невинного хвоста.
Второго и третьего сына, Асмуда и Ярэда, близнецов, родила Альфе самая красивая из волколачек на ту пору.
Карра – горделивая дочерь предводителя Серых волков. Она покорила матёрого Зверя едва оказалась пред светлыми очами завоевателя во время его триумфального шествия по землям Серых. Роден завладел их кланом без видимых усилий, а потом покорённая стая дала откуп – Карру! Увидев деву, Роден оробел, чего никогда ранее не случалось. Она была его истинной и отразилась в нём, проняв до глубины души. Застряла в сердце, заполнила все помыслы.
Он не разменивался на нежности, не имел привычки говорить с самками, впрочем, как и одаривать их. Всегда считал дев творениями низшего звена, созданными для утоления плотского голода, а потому брал их как и где угодно, когда хотел... Но эта самка стала для него неприступной крепостью и вожделенным плодом, который и тронуть– то страшно. Она была под стать богине: статная, крепкая бёдрами, с осиной талией и полной грудью. Пепельные волосы плотной косой опускались ниже ягодиц . Невероятно голубые глаза отливали морозной неприязнью. Полные губы ни разу не улыбнулись ему тогда. И это тронуло его каменное сердце. До безумия хотелось созерцать, как дева улыбается.
Карра... ему казалось, что и имени– то красивее этого никогда не было .
Глядя на Волколачку, уже предвкушал, как сладок будет плод. Да не тут– то было! Карра оказалась строптивой, резкой самкой, знающей себе цену и умеющей ставить на место любого, кто осмелится ей перечить или косо посмотреть вслед. Умела показать, каковы бывают женщины рода Серых волков. Она хоть и подчинилась воле отца и своего клана, став женой Родена, да подчинившись, не смирилась.
Сразу же после церемонии бракосочетания начала бескровную войну, ломая дух Альфы. И как бы ни был жесток с другими, к ней Роден не мог применять силу. Единожды рискнув, осознал, что его сердце растерзано в клочья, плоть голода не утратила, а заветная цель стала ещё дальше. Дева едва пережила насилие. Сильно кровила, никого к себе не подпускала и клялась, что наложит на себя руки, если Альфа к ней опять прикоснётся.
Что только не пробовал Роден, дабы Карра смягчилась, но она совсем погрузилась в себя и в свою ненависть к мужу. Именно тогда Зверь и понял, что познал неизведанные, обжигающие чувства. Любовь и отчаянье! Они его переполняли, но при этом открывали новые горизонты. Рождали глупые и мирные порывы.
Альфа решил, что так не может дальше продолжаться! Он во что бы то ни стало завоюет эту самку.
Да! Из– за Карры Роден был готов остановиться...
О чём и сказал жене. Тихо, нерешительно в очередную попытку добиться её благосклонности и без особой надежды на милость. На ложе, где дева в полумраке ночи стонала от боли, которая до сих пор снедала её нутро, положил дары с последнего похода: драгоценности, шкуры...
Карра лишь зубами скрипнула, проглатывая стон боли. Она не желала, чтобы Роден видел, как ей плохо! Потому и промолчала! По обычаю, вперив морозный взгляд в мужа и плотно поджав бледные губы.
Исхудавшая упрямица... умирающая супруга!
И тогда Роден заверил ее в своей искренности и поклялся: он согласен на что угодно, лишь бы жена его простила и приняла. Он был готов бросить к её ногам всё, чего бы она ни пожелала.
Его тон, страсть, пыл покачнули глухую стену ненависти девы: Карра смилостивилась...
Она всего лишь хотела мира, а не супруга– узурпатора и монстра, который всем приносит боль, горе и умывает землю кровью! При столь волевом характере волколачка умела убеждать мягко, хоть и повелительно. И как оказалось, несмотря на обострённую категоричность, неплохо подстраивалась под его жизнь.
Роден от счастья чуть не завыл. Упал на колени подле и поклялся, что докажет, что может быть другим. Впервые за всё время супружества коснулся её изящной руки без страха быть отвергнутым. С трепетом сжал в своих огромных ладонях хрупкую кисть Карры и ... очи девы сомкнулись – супруга впала в беспамятство.
Роден завыл от ужаса, сотрясая её изнеможённое болезнью тело:
– Карраа– а– а!!!
Подхватил было на руки, но собрался с мыслями, и уже вскоре подле неё крутилась лекарка. Альфа ни на миг не отходил от дверей комнаты, где была любимая. Заглядывал, спрашивая, не нужна ли помощь? Но старуха отмахивалась: «Выйди, Альфа!» И лишь под утро после долгой борьбы за здоровье Серой волчицы, заверила, что молодой супружнице Альфы больше ничего не угрожает. А потом тихо добавила, что, увы, отныне потомства дать это чрево не сможет. И ежели Роден был готов любить супругу и бесплодной, то Карра не могла смириться с таким порядком дел. Хоть и началась сравнительно тихая пора семейного счастья, зачать никак не получалось. И тогда Карра велела сыскать тех, кто смог бы помочь её безмерному горю.
Роден сыскал. Много городов и сёл перетряхнул, в дальние края забрёл, разных ведунов и колдунов к супруге пригонял, никто не обладал силой для того. И только одна ведьма взялась за лечение, но предупредила:
– За то будет непомерно высокая цена! – скрипучий голос был ровным и вкрадчивым. – Вроде и ничего особенного, а на деле – ой, как дорого! Не нарушать мира на Земле! Не применять более силы Зверя! Не уничтожать жизнь и тем паче не трогать тех, кто слабее! Это может нарушить баланс природы. А ежели волколаки не подчинятся, боги покарают! И месть их будет жестокой!
Карра незамедлительно ответила, что готова. Роден чуть помедлил. Глянул на супружницу, на то, как в ожидании чуда светились сапфирами её чистые глаза, и дал своё слово. Старуха на крови велела поклясться – супруги выполнили, а через год Серая волчица осчастливила Альфу двумя щенками– сыновьями!
От счастья оба не знали, как благодарить ведьму. А старуха отказалась от денег, власти, разных сокровищ, но прежде чем покинуть новоявленных родителей, предупредила:
– Не выходить тебе больше детей. Чрево слабо: и ты помрёшь, и ребёнок! – строго и вкрадчиво прошелестела она. Не страшила понапрасну – предостерегала, как любого, кому помогала. Совет напоследок оставляла.
– А ежели понесу? – уточнила Карра, колыбели сыновей покачивая да на старуху поглядывая.
– Пей зелье крепкое, – лекарка наставительно качнула головой, – оно поможет! Сделаешь, как велю, и жизнь будет у вас хорошая.
Поблагодарила Карра старуху, а во взгляде её не было радости, печаль застыла, поняла: знает бабка больше, чем говорит. Но смирилась с этим.
Уже покидая дом Альфы, ведьма напомнила, кому они обязаны: «Культу Проклятых», где была она в своё время одной из жриц. К богам плодородия, жизни и смерти взывала. Им клятву приносили, им обязаны сыновьями. И ежели нарушат они её, падёт на их род проклятие Зверя!
***
Семья крепла, дети росли, супруги клятвы не нарушали. Да, суть Зверя рвалась на свободу, сила Альфы долго была нерастраченной, а други,е молодые и борзые, метили на место Родена. И ежели б не Карра, он давно бы всех разметал на куски, да супружница мягко напоминала, что и без того в мире много крови льётся. А тут как назло люди стали наглеть. Земли отвоёвывать, захватывать, волколаков истреблять. Стая зароптала: самцы рвались в бой и были готовы отстаивать свой род. И Роден всё чаще о том мыслил. Но Серая Волчица не позволяла клятву нарушить.
Претило сидение на месте Родену, и он всё чаще стал отлучаться по делам земель и кланов.Везде были волнения: предводитель каждого клана требовал свободы и своих территорий. Бурые, Белые, Серые… да и своя стая Чёрных тоже тихо гомонила, что ежели так пойдёт дальше, то междусобиц не миновать, да и люд простой себя возомнит богами.
Умом всё понимал, нутром чувствовал, что рванёт скоро, но клятву, данную супруге, не хотел нарушать. Потому топил горе в крепком зелье. И всё чаще брал Карру, даже ежели она отказывала и отбивалась, наутро грехи замаливал, винился... Но все это повторялось ровно до тех пор, покуда Серая волчица не сообщила, что вновь тяжела.
