Потом он согласился на командировку. Он и не знал, что эта командировка затянется на долгих двадцать лет. Впрочем, даже если бы и знал…

В свои пятьдесят лет Болюхин выглядел на все семьдесят. Кутаясь в ватник, он подошел к задней двери магазина и заглянул внутрь. Он почти сразу же услышал резкий голос Майи Евгеньевны. Она явно была не в духе.

– Мы тут вкалываем как лошади, а эти уроды раскатывают на джипах и деньги из нас вымогают! Нет, ну почему я обязана им деньги раздавать? У нас что тут, нет ни милиции, ни ОМОНа?..

Взвизгнули тормоза. Болюхин шарахнулся за дверь и затаился. Из подъехавшего к черному ходу джипа неторопливо выгрузились двое парней с автоматами и так же неторопливо вошли в магазин. Болюхина не заметили, благо, никакой лампы над дверью не висело.

Раздался истошный женский крик, тут же прерванный резкими, частыми хлопками. Спустя минуту парни вышли наружу.

– Слышь, Саш, – сказал один, коренастый и в кожанке, – а я перчатки надеть забыл. Как ствол – бросать?

– А я свой и не собирался бросать, – ответил второй; этот был в куртке с капюшоном. – Ствол – он денег стоит.

Они сели в машину и уехали.

Болюхин, не мешкая, нырнул в магазин, вошел в подсобку и свернул к кабинету заведующей, откуда пробивалась полоса света. Наверное, в магазине никто не слышал выстрелов: в зале всегда шумно, а в очереди у водочного отдела вечно скандал.

Володя – старший продавец и заместитель Майи Евгеньевны, обмякнув, сидел в кресле с отверстием во лбу. Сама же Хозяйка, как часто называли Майю Евгеньевну, неподъемной полуторастакилограммовой грудой лежала под столом и слабо хрипела. По ковролину расплывалась кровавая лужа.

В это мгновение на глаза Сергею Викторовичу попалась полуоткрытая дверца сейфа. В замочной скважине торчали ключи. Бывший молодой специалист мизинцем потянул дверцу за уголок и вытаращил глаза на стопку купюр, высившуюся внутри. В мгновение ока они перекочевали в карман его ватника. Болюхин опрометью бросился из кабинета и в коридоре столкнулся с Липаном. Тот проницательно взглянул на него и спросил:

– Никак жаркое дело было? Замочил кого?

– Ты… ты чего болтаешь! – закричал Сергей Викторович. – Я там хлеба просил, а они…

– А в юшку ненароком вляпался? – хитро сощурился Липан.

– Чего? Какую еще?.. – Сергей Викторович взглянул себе под ноги и убедился, что от следов его ботинок оставались отчетливые кровавые разводы. «Черт, видно, и вправду ненароком вляпался».

– Ну да ладно, я тебя не сдам, – усмехнулся Липан. – Да я и сам видел, как отсюда моховские со стволами выходили.

– Это… моховские?

– Ну да, кто сейчас наш хозяин? Мохов. Видно, он что-то с нашей хозяйкой не поделил. – Липан сунул голову в дверь кабинета, быстрым, хищным взглядом окинул тела, задержался на открытом сейфе. – Ладно, луем отседова, пока не замели.

К тому моменту, как в магазине началось столпотворение, обоих бомжей уже и след простыл. Половину украденных денег Липан у Болюхина безжалостно отобрал, бесцеремонно обшарив его карманы. Сказал, что это будет по-товарищески. Однако наверняка положил глаз и на вторую половину, потому что самолично купил выпивку – четыре бутылки водки, хлеб и колбасу и пригласил Болюхина отметить удачный день в Марфо-Мариинской часовне. Спорить смысла не имело – Липан лет на двадцать моложе, да и нож у него имеется. Наверное, стоило бы отдать ему все, ну, почти все оставшиеся деньги, а самому слинять подобру-поздорову. Однако Болюхин уже шел навстречу судьбе и свернуть с назначенного пути был не в силах.

– Первый свой срок я начал мотать еще в восемьдесят первом, тогда пошел по малолетке. Грошовое дело было, палатку грабанули с пацанами… – рассказывал, развалившись на топчане, Липан.