Но нельзя не признать, что власти центральных держав подошли к делу со свойственной «сумрачному германскому гению» масштабностью и основательностью. Власти Австро-Венгрии подняли на щит сам этноним-топоним Украина, как обозначение далеко идущего геополитического проекта. Пригодные к его продвижению сообщества, партии и отдельные фигуры получали различные преференции и, чего уж там греха таить, косвенное финансирование властей. Скорее всего, деньги не передавались пачками купюр в кассе генерального штаба с ведомостями и расписками. Доказать здесь что-либо напрямую невозможно, но «мыслящий да домыслит». Особую роль в проекте сыграл М.С. Грушевский, выпускник Киевского университета, активный участник украинофильского движения. В 1894 году в Львовском университете, т. е. на территории Австро-Венгрии, была открыта кафедра общей истории, которую занимает этот 28-летний российскоподданный. Он начинает издавать многотомный труд под названием «Iсторiя України-Руси». Именно от этого «источника» ведут отсчет великие исторические открытия, приводимые в современных украинских учебниках. Из него же проистекает и совсем «свежее» предложение о переименование Украины современной в «Україну-Русь», прозвучавшее из уст Алексея Арестовича, советника ее текущего Президента. Очень уж неудобным стало для украинских патриотов имя Украина. Неодолимая зависть зовет снова прислониться к некогда преданному имени Русь, которое пережило трагические века своей истории в ненавистной Московии и вылилось в великий геополитический проект Россия.

Но пока перед М.С. Грушевским стоит обратная задача – ввести в широкий исторический оборот имя Украина. И вот как он «научно обоснованно» это делает4:

«Имя "Украина" сростается с самой борьбой и надеждами, с этим бурлящим взрывом украинской жизни, что для следующих поколений становится путеводным огнем, неисчерпаемым источником национального и общественно-политического осознания, надежд на возможность возрождения и расцвета. Литературное возрождение XIX в. приняло это имя для обозначение своей национальной жизни. По мере того как росло осознание тягучести и беспрерывности этнографическо-национальной украинской жизни, это украинское имя расширялось на всю историю украинского народа…

Чтобы подчеркнуть связи новой украинской жизни с её старыми традициями, это украинское имя употребляется также (в последней четверти прошлого столетия) в сложенной форме "Украина-Русь", "украинско-руський": старое традиционное имя связано с новым термином национального возрождения и движения. Но в последнее время всё шире в употребление и в украинской и в прочих литературах входит простое имя "Украина", "украинский", вытесняя другие названия».

В те годы еще не были найдены новгородские берестяные грамоты, не было и их блестящего исследования лингвистами школы академика А.А. Зализняка. Не был открыт радиоуглеродный анализ и прочие строгие методы археологической датировки. Не набрала силу генетика, убедительно доказавшая очень близкое генетическое родство всех восточных славян. Зато полным ходом шли дебаты о состоятельности норманнской теории основания страны Русь и происхождении ее названия. Имелось широкое поле для интеллектуального маневра и М.С. Грушевский его совершает. Вот как он трактует начальный период русских летописей5:

« Лътописецъ соображал наугадъ (?), многаго не зная: не зналъ даже что Олегъ был кiевскiй князь, а не Игоревъ воевода (?). Въ виду этого трудно върить ему на слово».

«Догадка (?) стараго кiевскаго лътописца, что имя Русь было принесено изъ Швецiи варяжской дружиной, не оправдывается: въ Швецiи такого народа не знали, и шведовъ никогда у насъ не называли этимъ именемъ».