Проект Украина или зависть как движущая сила истории Александр Долгополов

Написав большую часть книги, я почувствовал, что, несмотря на все мое честное желание «быть выше этого», личное отношение к теме упорно пробивается в текст. В этом есть объективная причина и она кроется в моей биографии. Мне показалось, что читатель будет объемнее воспринимать мое повествование, если получит некоторые дополнительные сведения об авторе.

Я родился на Советской Украине в городе Кировограде (в «девичестве» Елисаветград в честь императрицы Елизаветы Петровны). Мой отец – кадровый военный летчик, воевал во время ВОВ на 3-ем Украинском фронте. Его авиадивизию фронтовых бомбардировщиков ПЕ-2 возглавлял Герой Советского Союза генерал М.А. Живолуп. После войны дивизия дислоцировалась некоторое время на Украине и в первые семь лет жизни она стала моей малой Родиной. Когда в 2022 году в сообщениях СМИ и кадрах ТВ замелькали названия Гостомель, Буча, Ирпень, во мне «многое отозвалось». Именно там, в местечке Гостомель под Киевом располагался наш аэродром и мой дом. От той поры в памяти сохранились лишь обрывки ярких эпизодов. Я отчетливо помню, что мой первый крошечный трехколесный велосипед моя бабушка «сходила и купила в Буче». Что такое эта Буча я тогда даже не понимал. Помню матч по футболу между гарнизонной командой и гостями из Киева. Говорили, что это «дубль Динамо» и я еще долго болел за киевское Динамо, а не за московский Спартак. Смутно помню и самого М.А. Живолупа. Он иногда подходил к нам мальчишкам и говорил: «а ну, кто всех поборет, тому вот коробка леденцов». Неважно, кто кого поборол, вся компания потом сосала эти леденцы.

В 1954 году дивизию передислоцировали в закрытый военный городок под Ленинградом. В городке была небольшая средняя школа, в которую меня и определили. В одной классной комнате приходилось размещать сразу два класса. Когда я учился во втором классе, то через проход сидел уже класс четвертый. Как то на одной из парт я заметил учебник по истории Древнего мира для 4-го класса. На обложке фараон Тутмос III громит своих врагов стоя в боевой колеснице. Я взял почитать такую занятную книжку, прочел несколько страниц… и история стала моей первой любовью. Где-то в 5-м классе я «изменил» ей с физикой, но она так и не отпускает меня всю жизнь. С годами интерес к фактам переместился на их осмысление, причем с использованием точных наук. В результате родилась моя первая книжка «Жизнь VS энтропия».

Окончив школу, я поступил на физический факультет университета в городе на Неве. С тех пор моя судьба связана с этим городом. Но и Украину приходилось посещать много раз, даже не считая «святое» – отдых в Крыму или Карпатах. Мои первые научные труды я опубликовал в журналах, издававшихся в Киеве. Могу отметить, что демократизм и доброжелательность к авторам в них заметно отличались в лучшую сторону от того, что бытовало в изданиях АН СССР. По основному роду деятельности регулярно приходилось бывать и в Одессе, и во Львове, и в Харькове, и в Крыму.

Едва я пришел работать в свою главную по жизни организацию, как в проходной меня встретила фотография слегка улыбающегося человека с некрологом: «В.Н. Челомей». Тогда-то я и узнал, кто стоит на верху целой пирамиды, в которую встроен и наш институт. Что это «большой» ракетчик, главный конкурент С.П. Королева за первенство в советском ракетостроении. Оба эти гиганта тоже выходцы с Украины (хотя русско-советскую Одессу, родину Королева, можно бы засчитать за отдельное «государство»). Удивительно, но и третий гигант из этой когорты – В.П. Глушко, тоже родился в Одессе. А учился в Ленинградском университете, т. е. у нас с ним одна «альма матерь». Правда, как многие гении, Валентин Петрович не окончил университет, так как еще студентом занялся главным делом своей жизни – ракетными двигателями. Однажды на одном из невзрачных корпусов университета я увидел скромную табличку: «Здесь в такие-то годы находилась Газодинамическая лаборатория, в которой работал выдающийся конструктор ракетных двигателей В.П. Глушко» (за точность текста и сохранилась ли эта табличка сегодня, я не ручаюсь). Я уже знал, что это за Человек, но то, что он начинал в нашем университете, было для меня открытием. Позже о нем узнала и вся страна, когда он сменил на посту С.П. Королева после его смерти. Малороссия, как и Украина, дали богатый список великих деятелей русской цивилизации, как бы она ни называлась.

Когда началась очередная смута в этой цивилизации под названием перестройка, я почему-то стал с особым интересом наблюдать за трансляциями с заседаний Верховного Совета УССР. Не без удивления обнаружил, что выступления депутатов на украинском языке мне вполне доступны для понимания. Слушая их, а также смотря украинские телешоу, я быстро стал воспринимать «україньску мову» на слух и даже не переводить ее на русский. Может, сказались мои «от двух до пяти» на Украине, а может это просто диалектный эффект. Я понимал, что наблюдаю живое течение истории, а любовь к ней толкала меня на активное участие в политических акциях того времени.

На 19 августа 1991 года у меня приходился очередной отпуск. Мы с женой купили, как обычно, билеты в Крым. Просыпаюсь рано утром 19-го, включаю стоящий над головой транзистор и слышу конец фразы: «…исполняющий обязанности Президента СССР Янаев». Мгновенно понимаю ее смысл – переворот. Атмосфера уже была наполнена тревожным ожиданием этого. У меня даже завелся вещмешок, с которым я принимал участие в митингах по «защите демократии». Быстро собрав его, поручаю жене ехать сдавать билеты, а сам еду к Мариинскому дворцу, резиденции нашего демократического Ленсовета. Примерно полвосьмого там уже собралось несколько десятков человек. Толпа прибывала и счет скоро пошел на тысячи. Помню, как из бокового подъезда вышел Аркадий Григорьевич Крамарев, в то время начальник ГУВД Ленинграда. Нас несколько человек подбежали к нему с вопросами. Не пора ли раздавать народу оружие, ведь уже сообщили, что на город идут танки. Аркадий Григорьевич достал коробку папирос, стал прикуривать – и я вдруг увидел, что его большие, крепкие руки ходят ходуном. Нам он ничего не ответил, не докурил папиросу и ушел обратно. А я про себя решил, что если уж «начнется всерьез», то в пекло не полезу, а то ведь можно и не узнать, куда же Мать История качнется.

Потом были речи нашего первого мэра А.А. Собчака из окна Мариинского дворца, Президента РСФСР Б.Н. Ельцина с танка, бесславное возвращение М.С. Горбачева из Крыма. Как только я «вычислил», что путч «накрывается медным тазом», вернулось решение продолжить то, что планировалось. Не портить же отпуск из-за такого пустяка, как государственный переворот. И уже 24-го августа мы в поезде по дороге в Крым. Была уверенность, что ничего серьезного уже не грозит, наоборот, в Крыму будет меньше конкурентов. Где-то в середине дня поезд вдруг остановился на перегоне Белгород – Харьков. Сразу появилось ощущение, что это неспроста. По истечении часа пошли слухи, что Верховная Рада объявила независимость Украины. Слухи подтвердились, но поезд также неожиданно двинулся вперед и предположение, что отпуск удастся, вполне оправдалось. К сожалению, оправдались и мои предположения, куда все это катится. Предположения эти складывались не на пустом месте, а под впечатлениями от общего течения событий и особенно от того, что происходило на украинских телешоу и улицах.

На 1 декабря 1991 года Верховная Рада назначает Референдум по всенародному подтверждению провозглашенной ею независимости Украины. Получив нужный результат, Беловежская троица распускает Советский Союз. Подойдя в те дни к висевшей на стене карте СССР, вдруг подумал: «а ведь окончательное решение украинского вопроса теперь станет исторической задачей русского народа». Возможность отделения нерусских республик как то не напрягала, но историческая размытость границ между Россией и Украиной грозила большой бедой. Невольно глаза провели на карте несколько возможных вариантов «исторически справедливых границ». Вместе с этим пришла мысль: «а ведь «исторически справедливые границы» проходят по рекам крови». И действительно, начался неуправляемый распад большой многонациональной империи. Этот процесс продолжается и сегодня, когда трагедия наших народов достигла критической черты. Как это произошло и чего ждать дальше – об этом эта книга.

ИСТОРИЯ – ЭТО ПОЛИТИКА, ОПРОКИНУТАЯ В ПР

ОШЛОЕ

Академик М.Н. Покровский

Начнем не с Египетских пирамид, но издалека. Где-то в начальных веках новой эры затерялось важное событие этногенеза – произошли славяне. Лингвистика надежно указывает на их этническое единство вплоть до V- VI веков. Их ареал обитания в эти века распространялся вокруг верховьев Вислы и Днепра. Великое переселение народов привело в движение и эту группу племен. Дорога на Запад была надежно перекрыта многочисленными и воинственными германскими народами, уже получившими цивилизационную прививку от Древнего Рима. Поэтому, часть из них двинулась далеко на юг и надолго обрела собственную судьбу, слабо связанную с прародиной. Другая часть отправилась на север и северо-восток, достигнув берегов озера Ильмень. На этом пути они неизбежно вступили в тесное соприкосновение с балтскими и финно-угорскими племенами. Не решившихся на столь дальние походы племена география автоматически должна была определить как западных славян. Но оставался еще открытым путь на восток. По нему двинулись обитатели верхнего течения Днепра. Они достигли верхнего течения Волги, где произошла их объединение с северо-восточной ветвью славянской колонизации. Возникло разделение на западных и восточных славян, пока еще весьма условное. Остаточные признаки былого единства прослеживаются в этнонимах словаки и словене (самоназвание славян, живших в районе озера Ильмень), поляки и поляне (самоназвание приднепровских славян). Восточное славянство получило, как говорят математики, связное пространство обитания, ставшее основой их общности. Однако исторические следы разных направлений колонизации остались в виде нескольких его частей, получивших свои языковые и этнические особенности. Это убедительно доказано лингвистическим анализом новгородских берестяных грамот учеными школы академика А.А. Зализняка. Этнические особенности стали следствием взаимодействия колонизаторов с местными этносами. В северо-западной области с центром в Полоцке это были балтские племена. На севере возникла Новгородская земля, населенная до колонизации финно-угорскими племенами. Эти же племена населяли северо-восток ареала, но сюда пришла восточная волна колонизации с верхнего поднепровья. Сами же поднепровские племена тесно взаимодействовали со сменяющими друг друга народами причерноморских степей – готами, аварами (обрами), хазарами, печенегами.