Я встала на первую ступеньку, оглянулась.

– Если не вернусь – забери папку.

Он нахмурился:

– Что?

– Ничего, – качнула я головой. – Просто шутка. Забудь.

Иттен смотрел мне вслед, пока двери не сомкнулись с глухим звуком.

Мир снаружи исчез. Осталась только тишина и слабое гудение моторных систем.

Автобус тронулся.

Я устроилась у окна, но за затемнённым стеклом был только мрак подземного тоннеля.

Куда-то туда, где заканчивается база. Где заканчиваются вопросы. Где, как они думают, начнётся пробуждение.

Поездка оказалась дольше, чем я ожидала.

Время растягивалось, как резина, натянутая на грани – не порвётся, но давит.

За окном – ничего. Буквально. Беспейзажная пустота, как будто автобус двигался не по земле, а сквозь чёрный вакуум. Стекло приглушало все цвета, оставляя только серость и слабое отражение моего лица.

Никаких ориентиров. Ни намёка на жизнь. Ни одного указателя.

Только редкие проблески света вдоль тоннеля – будто сигналы для тех, кто уже забыл, куда едет.

Иногда казалось, что я вообще не двигаюсь, а просто застряла внутри гудящего саркофага с панелями, пластиком и чужими словами.

Автобус шёл плавно, ровно, без рывков. Почти нежно. Почти заботливо.

Но в этой заботе было что-то неестественное – как в ухоженной клетке.

Я откинулась в кресле и достала карточку. Свет панели скользнул по глянцевой поверхности. Имя, дата рождения, параметры. Всё точно. Всё правильно. Но казалось, будто читаю про кого-то другого.

Про кого-то, кем меня решили сделать.

“Этикетка на продукте.”

Слова Баркли, переданные голосом Иттена, всё ещё крутились в голове.

Я убрала карточку обратно и прикрыла глаза.

Если бы я могла заснуть – сделала бы это. Но мозг жужжал. Пульс вибрировал в пальцах, мысли били в висок.

Папка. Ларкин. Близнецы.

Сколько ещё таких, как я?

Сколько из нас – "объекты"?

Сколько – уже не проснутся?

Автобус всё ехал и ехал.

Тишина внутри казалась громче шума мотора.

Я не знала, что ждёт меня на той базе.

Но знала одно: я туда еду не просто как подопытная.

Я еду как вопрос, на который они ещё не готовы ответить.

Автобус замедлился, и я почувствовала, как корпус слегка накренился – спуск, возможно, последний тоннель перед конечной остановкой.

В окне всё та же пустота, но затем – тень. Огромная, чёрная, неестественная.

Затемнённое стекло слабо осветилось красным – сигнал остановки. Раздался глухой щелчок замков, и двери с лязгом раскрылись.

Холодный воздух врезался в лицо. В нём был привкус металла… и чего-то мёртвого.

На платформе стояли трое. Все – в одинаковой чёрной форме без знаков различия. Шлемы, маски, оружие на поясе.

Они не сказали ни слова. Один жестом велел выйти.

Я спустилась по ступенькам – чувствовала, как взгляд каждого из них впивается в позвоночник.

Никакой суеты. Только чёткие, слаженные движения.

Я не протестовала. Пока.

Огромные ворота впереди распахнулись с шипением.

За ними – другой мир.

Проход был словно шлюз. Сначала узкий туннель, потом резко – простраство: высокий сводчатый холл, выложенный светлым металлом, с голографическими экранами, встроенными прямо в стены.

Звук шагов глухо отдавался от пола, будто сама база запоминала мой ритм.