– Эти шлюхины дети умеют метать стрелы на скаку! – догадался ярл.

– Разумеется – это же степняки.

Сотни и тысячи стрел падали на ряды пехоты – та закрывалась щитами, наперебой ругаясь и посылая проклятия противнику. Иные роняли копья и падали на землю, кто-то склонялся выдернуть вражеские стрелы, впившиеся в ступню, руку или бедро. Над войском норманнов несся тысячеголосый стон и мат. Время растянулось и на мгновение показалось, что это и есть конец пехоты норманнов – если она побежит, то легкая конница, пусть и уступающая числом многократно, искрошит бегущих в капусту. Центр норманнской пехоты – именно туда, куда и падала основная часть стрел, дрогнул. Передние ряды, потеряв многих раненными, начали подаваться назад, уберегаясь от расстрела в упор – Оттар не проронил ни слова, лишь прикусил губу. Пешие хирды потомков, с его точки зрения, не блистали доблестью. Но среди воинства норманнов нашлись толковые хольды: под их зычные голоса и мат, ряды, наконец-то, подняли щиты над головами, так как надо, перекрывая небо. Позади своих копейщиков, изготовившиеся стрелки норманнов, навесом пустили несколько туч стрел в обнаглевших степняков – и те посыпались с коней. Кроме того конная контратака с правого фланга хоть и не достигла основной массы печенегов, но зацепила часть, изрубив нерасторопных в куски, отчего вся орда пугливо прянула в разные стороны.

– Думается так потомков не взять, – хмыкнул Оттар, вновь поднявшись над полем боя до высоты птичьего полета.