- Слава! Ростислав Игоревич! Адвокат Ракитянский, встать, суд идет!
- Суббота же… - простонал Ростислав, не открывая глаза. – Если тебе куда-то надо, закрой меня на ключ и иди. Я буду спать до обеда.
У нее сейчас не было ни сил, ни настроя на словесную перепалку. Ей непременно и сию секунду надо знать правду!
- Где презерватив?
- В аптеке.
Паника сменилась ужасом. Как он мог?! Как ОНА могла такое допустить?!
- Почему ты не надел презерватив?!
Ракитянский молчал. Судя по ровному дыханию – снова заснул. Как можно быть таким бесчувственным скотом?!
- Ракитянский! – Полина изо всех сил огрела его второй подушкой. – А ну встал немедленно!
Действия принесли результат. Слава принял сидячее положение, хмуро и сонно разглядывая ее.
- Ну, встал. Опять трахать будете? Ни свет, ни заря, завтраком не покормивши…
- Почему. Не. Надел. Презерватив? – слова выходили шипящим шепотом. Даже не знала, что умеет говорить таким страшным голосом.
- Кто тебе сказал, что не надел? – Ракитянский зевнул и покосился на подушку. – Ты из-за этого меня разбудила, что ли?
- Где он?! – голос сорвался на крик. – Где?! Я всю постель перетряхнула, и около нету, и под кроватью.
- В мусорном ведре, - невозмутимо пожал плечами Слава, поморщился. Вздохнул, разглядывая, наклонив голову, царапины на плече.
- В каком ведре?!
- А у тебя их много по квартире стоит? Я в кухонное выбросил. Ночью попить вставал, вляпался в него, ну и решил выбросить на кух…
Полина не стала дослушивать, сорвалась на кухню, открыла дверцу шкафчика под мойкой, вытащила и…
Да, лежит сверху, аккурат на бутылке из-под кефира.
Полина теперь стала все делать медленно – в противоположность тому, как носилась как угорелая до этого. Медленно задвинула ведро на место. Неспешно закрыла дверцу. Кофе выпить, что ли? Но такой трусости она себе не позволила и пошла обратно в спальню – получать по заслугам.
- Ну, убедилась? - Ростислав Игоревич мрачно скреб потемневшую за ночь щеку.
- Да, - коротко. Ровно.
- Ты что, реально из-за этого меня подняла ни свет, ни заря?
- Да.
- Мало того, что со склерозом, так еще и дура, - буркнул Ракитянский, заваливаясь обратно на постель, лицом в подушку и натягивая на голову одеяло. И оттуда, глухо: - И не приставай ко мне с сексом, я обиделся. Еще и плечо расцарапала...
Что ее удивило больше всего во всем этом – так это собственная улыбка. Полина подошла и аккуратно поцарапала торчащую из-под одеяла пятку.
Пятка нырнула под одеяло, а оттуда донеслось:
- Я обиделся!
Ее улыбка стала еще шире.
- Святое дело! Не буду мешать. Я пошла на кухню варить кофе и делать твои любимые оладушки. Как наобижаешься – приходи.
Обида Ростислав Игоревича кончилась как раз к первой порции оладий. Как все удачно в целом сложилось.
***
- Ты все-таки закрутил с Чешко? – в тоне собеседника Ростислава в равных долях смешались снисходительность и удовлетворение одновременно.
- Что закрутил? – настороженно.
- Ну что полужено закручивать с таким горячими штучками? – хохотнул его визави. – Уж не гайки.
Ракета выдал самый холодный взгляд, который приберегал для особых случаев. Совместные дела – совместными делами, но в свою личную жизнь он кого попало не пускает. И с кем ни попадя не обсуждает.
- Не смотри так грозно, она мне сама сказала!
- Что сказала? – все еще хмуро и холодно.
- Что у вас ро-ман.
Именно так, по слогам. Ро-ман. Значит, у нас ро-ман.
- В самом деле?
- Да. Мы по одному процессу вместе сейчас работаем, разговор зашел как-то о тебе, и она сказала, что вы спите вместе. Без комплексов Чешко, скажу я тебе. Мне прямым текстом выдала, что таких шикарных любовников у нее еще не было.