Облачный серфинг требовал точности, равновесия и изысканности, но для Аранеля после долгих лет, проведенных в погоне за братом по небу Кирноса, это было так же легко и естественно, словно дышать. Большинство клаудсерферов, включая Самареля, использовали более широкие приспособления, такие как щиты. Но Аранель предпочитал изящество и стремительность, которые были присущи только клинку.

Солнце взошло, когда он достиг хребтов Мерухира. В его свете хитроны Аранеля перезаряжались быстрее, чем ночью. Он ускорился, пока не обнаружил торану, зажатую между двумя огромными алмазами, – ее резная медная поверхность выделялась на фоне гладкого, сверкающего горного склона.

Лорд Сейрем стоял у медных колонн, попивая что-то из гравированной фляги. По мере того как Аранель приближался, лицо Хранителя начало расплываться в мягкой улыбке.

– Я знал, что ты придешь, – сказал лорд Сейрем.

Он отставил свой напиток и поднес кулак ко лбу в знак приветствия.

Аранель ответил ему тем же, спрыгнул с меча и убрал его в ножны.

– Не знаю, почему я так поступил. До сих пор не понимаю, как такая злосчастная миссия может осветить мою душу.

– И все же ты здесь, а значит, у тебя есть какая-то надежда. Как много ты знаешь о деятельности балансиров, Аранель?

– До меня доходили слухи, что они живут среди мэлини. – Аранель вздрогнул, поднеся руку ко лбу. – Не думаю, что смогу это сделать, лорд Сейрем. Нижние будут пытать меня, найдут способы запятнать мою душу.

– Не все мэлини так плохи, как ты думаешь, – мягко сказал лорд Сейрем. – В нижнем царстве есть зло, безусловно, но большинство его обитателей – несчастные души, пытающиеся извлечь максимум пользы из своего жалкого существования. Я подозреваю, что именно поэтому балансиры жалеют их, и именно этим объясняется их благонамеренное, но безнадежное стремление помочь. Предоставляя мэлини пищу, лекарства и другую помощь, балансиры пытаются облегчить их страдания.

– Поэтому вы хотите, чтобы я спустился? – спросил Аранель.

Его учили, что мэлини злые и их страдания – приговор Торанического Закона. Помогая им, балансиры подрывают основу Закона.

– Значит, вы можете найти способ остановить их благотворительную миссию? – уточнил он.

– Балансиры спускаются в Мэлин под предлогом благих дел, – сказал Сейрем. – Но я полагаю, что за этим кроется нечто большее. Их предводительница – хитрая женщина. Это всего лишь догадка, Аранель. Но некоторые Хранители, включая его превосходительство лорда Кириана, подозревают, что Зенира что-то замышляет. Что-то выходящее за рамки помощи мэлини.

– И что же, по-вашему, она делает?

Имя Зениры пользовалось дурной славой в Майане. Однако, несмотря на все доводы и слухи, ее кейза, как говорят, горела ярче, чем у любого другого парамоси. Тот, кого Торанический Закон считал столь чистым, не мог совершить ничего дурного. Тем не менее, когда лорд Сейрем заговорил о ней, голос его стал настороженным, а на гладком лбу выступили морщины.

– Мы ничего не знаем о ее истинном предназначении. Все, что я могу сказать тебе сейчас, – это то, что мы обнаружили возмущения в системе хитронов. – В ответ на недоуменное выражение лица Аранеля лорд Сейрем пояснил: – У Хранителей есть доступ к своеобразной космической системе, которая позволяет нам следить за активностью хитронов во всех четырех царствах.

– Во всех четырех?! – воскликнул Аранель. – Где находится эта система? В Парамосе? Как вы можете следить за нижними царствами, не входя в них?

– Вернемся к возмущениям, – сказал лорд Сейрем, и Аранель замолчал. Он не мог допустить, чтобы Хранитель считал его невоспитанным сопляком, задающим дерзкие вопросы. – Представь себе, что каждое царство – это сфера, состоящая из неподвижной воды. Стандартная хитроническая активность проявляется в системе как рябь, а самые сильные вспышки ченнелинга – как волны. Но некоторые возмущения, происходящие в Мэлине, проявляются в виде взрывов. Мы подозреваем, что они связаны с деятельностью Зениры.