Говорили, что наракхи не ходят прямо, поскольку их души так отягощены накопленным злом, что оно заставляет их сгибаться чуть ли не до самой земли. Айна не могла допустить, чтобы ее мать стала одной из них.

– Значит, ты хочешь спуститься в нижнее царство из-за любви? – спросил Аро.

– Не из-за любви, – пробормотала Айна. – Из-за необходимости.

В конце концов, эта женщина растила ее и кормила, когда у нее была такая возможность, конечно. Может быть, за шлепками и грубыми словами иногда проскакивала малая доля заботы. А может быть, она надеялась, что, заботясь о ребенке, однажды сама попадет в Майану?

Независимо от причин она сделала все, чтобы Айна выжила. И теперь девушка чувствовала себя связанной с ней, как луна со своей планетой; их судьбы были переплетены.

– Она – моя семья. – Айна дотронулась до мешочка на поясе, и осколки камня впились в кончики пальцев. Эта боль стала небольшим утешением. – После всего, что она для меня сделала, я не могу оставить ее разлагаться в этом кишащем монстрами аду, – продолжала она с безрассудством, озвучивая мысли, которые оставила невысказанными при вознесении. – И не только ее. Тысячи людей заперты в нижних мирах, попав в порочный круг страданий. Мы могли бы помочь им, если бы не были так заняты жалобными молитвами за их души.

Она произнесла слово «молитва» словно ругательство, а все сказанное граничило с богохульством. Айна вполне ожидала, что за этим последует яростная проповедь.

Но Аро не стал читать ей нотации. Вместо этого он спросил:

– Как бы мы могли помочь им?

Айна не задумывалась о том, как помочь своей матери, а тем более кому-либо еще. Она только знала, что это нужно сделать.

– Может, передавать еду и лекарства, чтобы облегчить голод и болезни, – предложила Айна. – Маленькие акты доброты, чтобы хоть немного уменьшить страдания людей.

– Возможно, – сказал Аро. – Но, как говорят Хранители, есть причина, по которой вселенная налагает такие испытания на нижние царства. Эти люди находятся там, потому что согрешили, Айна. Страдания – самый быстрый способ сжечь их грехи и обратить вспять вращение душ. Прекращение этого противоречит Тораническому Закону, противоречит естественному порядку вещей.

– К черту естественный порядок! – воскликнула Айна, теряя терпение. – Меня не волнует этот деспотичный закон, который благословляет одних и проклинает других! Вы говорите, что нижние страдают за свои грехи? Тогда ответьте мне, какие грехи совершила я, родившись в Мэлине?! Какие грехи несет новорожденный, если он только появился на свет?

В голове пронеслись горькие воспоминания о том, как она билась о серебряную торану, рыдая среди пустоши Мэлина.

«Почему я?! – кричала Айна в темноту. – Почему я родилась здесь? Почему вселенная так ненавидит меня? Это несправедливо!»

«Вселенная несправедлива, – сказала ей мать. – Торанический Закон несправедлив».

И все же, несмотря на несправедливость, Айна загладила свою вину перед Майаной. Но она не хотела быть единственной.

– У меня нет ответов на все твои вопросы, – сказал Аро. – Но я могу сказать, почему торана не пропускает тебя обратно. Это не воля Торанического Закона, а односторонние печати, поставленные Хранителями, которые препятствуют добровольному спуску. Если бы эти печати были деактивированы, человек мог бы попасть в Мэлин по своей воле.

В груди Айны вспыхнул гнев.

– Эти тупоголовые! Если Торанический Закон не ограничивает свержение, то кто они такие, чтобы это решать за него? Какое безрассудство, какой кровожадный эгоизм!

– Самосохранение – это не эгоизм, – терпеливо сказал Аро. – Нижние царства опасны. Если тьма запятнает твою душу, ты навсегда останешься в ее власти.