В результате этого подхода, опирающегося на договорное (диспозитивное) регулирование корпоративных отношений, навязанное формирующему российскому корпоративному законодательству, законные имущественные интересы корпоративных миноритариев во многом остались без правовой защиты. В таких условиях едва ли можно всерьез говорить о балансе интересов всех участников коммерческих корпораций. Можно лишь вспомнить известную аксиому акционерного права: «Акционеры глупы и наглы – глупы, так как они отдают свои деньги, и наглы, так как они за это также еще что-то требуют»[83]. В попытках противостояния такому подходу и пришлось идти на вынужденные компромиссы, добиваясь с их помощью хотя бы некоторых ограничений этих радикальных устремлений отечественного бизнес-лобби[84].

Очевидное нарушение баланса интересов всех участников гражданского оборота в пользу крупного бизнеса, к сожалению, оказалось «имманентно присущим» реформированию не только корпоративного, но и договорного права. Одним из примеров такого подхода служат новые нормы ст. 309.1 ГК РФ (введена Федеральным законом от 8 марта 2015 г. № 42-ФЗ), допустившей заключение кредиторами соглашения о порядке удовлетворения их требований к должнику. Согласно п. 1 указанной статьи кредиторы одного должника по однородным обязательствам (т. е. прежде всего коммерческие банки в кредитных договорах) вправе заключить между собой соглашение об очередности удовлетворения их требований (а прямо говоря – о первоочередном удовлетворении требований кого-либо из них независимо от сроков и других условий возникновения обязательства) и «о непропорциональности распределения исполнения» (в том числе в изъятие из традиционного правила ст. 321 ГК РФ), при котором один из кредиторов получит исполнение полностью или в большей части, а другие встанут в соответствующую очередь за распределением «конкурсной массы».

Нетрудно догадаться, кто станет таким привилегированным кредитором и по чьей инициативе остальные кредиторы заключат с ним «соглашение о порядке исполнения их требований к должнику». В литературе справедливо отмечено, что «установление очередности и непропорциональности явным образом клонится к выгоде одних кредиторов и к невыгоде других», хотя этот вывод и смягчается оговоркой о возможности использования такого соглашения с учетом экономически оправданного перераспределения рисков в общей системе гражданского оборота»[85]. На очевидное необоснованное ухудшение правового положения «младших кредиторов» в такой ситуации обращает внимание и В.В. Витрянский[86]. И здесь, следовательно, можно сделать вывод о явном нарушении данными правилами баланса интересов участников обязательственных отношений в пользу экономически наиболее сильных из них (чаще всего – крупных коммерческих банков).

В сфере намеченного к реформированию вещного права в условиях сохраняющегося господства публичной собственности на земельные ресурсы неизбежным становится компромисс между классическими конструкциями вещного права, рассчитанными на взаимоотношения частных собственников, и реалиями современного российского законодательства и правоприменительной практики, стремящихся свести правовые формы использования государственных и муниципальных земельных участков для частных нужд к арендным отношениям. Так, земельное законодательство упорно игнорирует категорию ограниченных вещных прав и буквально навязывает для застройки аренду земельных участков, находящихся в публичной собственности. Но аренда принципиально непригодна для этих целей, поскольку по самой своей сути предполагает возврат собственнику используемой арендатором вещи по окончании срока действия договора. В отечественных условиях такой «застройщик» получает «исключительное право» на приватизацию, т. е. на приобретение в собственность земельного участка как недвижимой вещи. Долгосрочная же (рассчитанная на многие десятилетия) аренда, как показывает опыт еще римского частного права, неизбежно трансформируется в вещно-правовой институт (суперфиция и/или эмфитевзиса, т. е., по сути, ограниченного вещного права застройки). Поэтому как Концепция развития гражданского законодательства РФ, так и подготовленный на ее базе проект новой редакции раздела II ГК РФ о вещном праве предусматривают восстановление в российском гражданском праве давно известного ему вещного права застройки, которое может стать эффективной альтернативой долгосрочной аренде государственной земли. Одновременное сосуществование правовых институтов застройки и аренды земли (разумеется, в рамках