Притормозив возле дома, снимаю шлем и задираю лицо. В окнах темно. Неужели Пинкодик так расстроилась, что легла спать пораньше? Как будто Цукерман того стоит!

Поставив байк на подножку, пересекаю двор и вбегаю в дом. Быстро поднимаюсь вверх по лестнице, не дожидаясь лифта, тихонько ковыряюсь ключом в замочной скважине и вхожу в квартиру. Бесшумно откладываю шлем, снимаю кроссы и подхожу к комнате Пинкодика. Дверь открыта, кровать заправлена.

Напрягшись, иду в гостиную, на кухню, проверяю свою спальню, ванную, туалет. Ее нет. Зажигаю всюду свет и обнаруживаю, что в ее шкафу не хватает нового клубного платья и туфель.

— Черт!

На часах почти девять. Эта дурочка все-таки отправилась в «Голд-Ост»! Набираю ее, но бессмысленно. Она отключила телефон.

— А-а-ар-р-р!!! — Кулаком ударяю в стену и морщусь от острой боли в захрустевших пальцах. — Какая же ты идиотка, Пинкодик…

Лбом прижимаюсь к стене и закрываю глаза. Нет, ее не выбросить из головы. Улыбка, шутки, голос, манеры, запах… Я пропитан ею, будто наказанием.

Срываюсь с места, быстро обуваюсь, беру шлем и выскакиваю из квартиры. Хватит игр! Это моя девчонка. И за нее я Цукермана в порошок сотру!

9. Глава 9. Вася

Под долбящую по барабанным перепонкам музыку я протискиваюсь сквозь пульсирующую массу дрыгающихся пьяных тел с разгорающимся в эпицентре возбуждением. На входе было достаточно назвать имя, как его нашли в списке приглашенных и меня впустили в это царство разврата, где сегодня бал правит Лекс Цукерман.

Как же скучно я живу, не зная, сколько людей в нашем городе готовы отдаться во власть одной ночи, насладиться моментом, не неся никакой ответственности. Быть ведомыми алкоголем, никотином, всеобщей истерией. Беспрекословно следовать по воли слабой плоти. А сколько таких людей во всем мире?!

Миллионы людей жаждут запретных удовольствий. День за днем, час за часом. Дома, на лекциях в универе, в душном офисе, в вагоне метро. Фантазии, питаемые аморальностью от экрана до улиц, осиным роем будоражат склонность к греху. Нещадно, но сладко жалят. Взращивают в головах навязчивое желание ломать стереотипы, переступать грань дозволенного. Тащить в постель все, что шевелится, ловя дешевый мимолетный кайф от пикантности происходящего.

— Лекс Цукерман?! — в пятый раз перекрикиваю я музыку, затормозив очередную официантку в блестящем лифчике и латексных шортах.

— Там! — Указывает мне наверх.

Взгляд впивается в полукруглый балкон, занятый вип-столиками. За одним из них, в окружении нескольких хихикающих куриц и мажоров восседает довольный вечером Лекс. Его дорогой костюм переливается в свете софитов. Крутые часы на руке сверкают, как и белоснежный оскал.

Вздохнув поглубже, отшиваю какого-то приставшего парня и, отстукивая каблучками новых туфель, поднимаюсь вверх по ступенькам.

Я точно выгляжу эффектно! Пусть мне не очень комфортно в этом платье, но я позаботилась о мелочах. Укладку закрепила лаком для волос, макияж специальным средством, а платье хорошенько прилепила к себе двусторонним скотчем. Не нужны мне конфузы, если придется тут руками-ногами махать.

— Привет, Лекс, — улыбаюсь ему обезоруживающе, игнорируя стервозные взгляды его подружек. В том числе, Серебрянской Арины, которая не могла пропустить этот фантастический вечер.

Как же информативен ее открытый профиль в интернете! Я многое оттуда почерпнула, набираясь смелости приехать сюда.

— Ну привет! — Играет он бровями, отодвигая от себя липнущих девиц. — Мы с тобой явно где-то встречались.

Да, аж четыре раза. Первый — когда я случайно опрокинула на тебя поднос на банкете. Второй — когда возвращала тебе носовой платок. Третий — когда мы пообедали в кафе. И четвертый — когда Барс обломал нам ночь. Спасибо ему за это огромное!