Клио высунулась в слуховое окошко. Небо было серым и низким, до самого горизонта простиралась снежная пустыня. К обочинам жались землянки, изредка попадались закутанные в шкуры путники, пару раз мимо пронеслись сани, запряженные белоснежными лохматыми животными, похожими на безрогих яков. Такие же твари были тащили и их повозку, они фыркали и дружно гребли густые сугробы.

Клио зевнула и вдохнула морозный воздух вместе со снежной пылью. Дорога сделала крутой поворот, и впереди открылась белая гряда. Клио обернулась к попутчикам, показала пальцем на окно и вопросительно вытаращила глаза. Те радостно закивали и несколько раз повторили:

– Палангер, Палангер!

Чем ближе они подъезжали, тем отчётливее можно было рассмотреть башни с бойницами. Значит, стена рукотворная. Это город, готический город-крепость.

Самым любым периодом истории у Клио было средневековье, с романтикой рыцарских турниров и культом Прекрасной Дамы. И вот теперь наяву, а не в древней книжке или голографической диораме, довелось увидеть настоящее чудо!

Городская стена была сложена из белого камня, башни венчали алые флаги. Кровь на снегу, почему-то подумалось Клио. Путь внутрь лежал через ров по откидному мосту. У ворот сани остановились и двое грозных мужей с копьями подступили к повозке и откинули полог.

Попутчики Клио опять выдохнули свое «Шыомун Амальгер», показали какой-то свиток, и стражники дали отмашку двигаться вперёд.

Но как только они миновали нарядные белоснежные ворота, город преобразился. Ветхие домишки, тесные улочки, помои под ногами. На ярмарочной площади воняло протухшей рыбой и забродившими ягодами.

Повозка проследовала дальше, и наконец стены расступились, открывая взору белый дворец с высокими тонкими шпилями.

У крыльца сани остановились. Юноша вышел первым и протянул руку Клио. Гостей встречала пышная делегация: мужчины и женщины в роскошных меховых манто пятились, образуя живой коридор.

Клио шла, то и дело наступая на подол непривычно длинного платья. В конце лестницы их поджидал юноша с тиарой на голове:

– Шыомун Амальгер! – сказал он с таким трепетом, таким блеском в глазах, что Клио показалось, будто сейчас он полезет целоваться.

Но парень лишь уткнулся носом в её ухо и горячо выдохнул, обдав резким, неприятным запахом. От неожиданности Клио вздрогнула, но, скрепя сердце, заставила себя улыбнуться.

Остаток дня она провела, восседая рядом с этим напыщенным молодцом во главе огромного стола, заставленного непривычными яствами. Клио недоверчиво смотрела на тарелки – неизвестно, чем они тут питаются, медикаментов под рукой нет. Лучше ограничиться лишь знакомым сладковатым напитком, которым её поили с момента приземления в горах. И это стало её роковой ошибкой.

Какие-то люди приходили и уходили, приветствуя гостью поклонами. После третьего кубка ужасно захотелось спать. Но, собрав остатки сил, Клио внимательно вслушивалась и всматривалась в движения губ и языка аборигенов.

Как все этнографы, она владела техникой нейролингвистического программирования, позволяющей в считанные сроки освоить незнакомый язык.

Квинтская речь по фонетическому строению была необычайно схожа с земной. Когда плотные закатные сумерки окутали зал и слуги зажгли факелы, она уже знала, что её принимают за чужеземную принцессу.

Молодой мужчина, так пылко ухаживающий за ней, – правитель этой страны и зовут его Марон. Окружение – знатные вельможи и гости из соседних государств. В разговорах то и дело всплывали их названия: Мергер, Фанугерд и загадочный Амальгер, принцессой которого её считали.

Клио попыталась было их переубедить, но то ли ужасный акцент, то ли шум за столом, помешали быть услышанной. Однако, едва она намекнула, что устала и хочет спать, к ней тут же подскочили слуги и отвели наверх, в покои, и оставили одну, снабдив небольшим факелом.