Карим не выбирал себе спутников. Это было его бремя, его путь. Хотя многие молодые воины вызвались идти с ним, он отказался. Каждый воин был нужен здесь, для защиты оазиса, если враг найдет их раньше, чем он найдет артефакты. Он должен был идти один, полагаясь лишь на свои навыки, знания предков и, возможно, на волю самой Пустыни.

Рано утром, когда звезды еще не погасли на небе, но восток уже начал светлеть, все племя собралось на краю оазиса. Женщины, мужчины, дети – все пришли проводить своего принца. Не было громких речей, лишь тихие благословения и взгляды, полные тревоги, надежды и веры. Старейшины совершили древний ритуал, призывая духов песков и звезд оберегать его в пути.

Карим стоял перед ними, чувствуя на себе тяжесть сотен глаз. В этот момент он был не просто Каримом, молодым воином. Он был воплощением их надежд, их последним шансом. Ответственность давила так сильно, что казалось, он вот-вот прогнется под её весом. Страх перед неизвестностью, перед силой, способной изменять время, перед жестокостью врага – все это было в нем. Но сильнее страха была решимость. Решимость защитить свой народ, сохранить их наследие, не дать Забытым Пескам исчезнуть в потоках времени или быть стертыми чужой волей.

Он обвел взглядом родные лица, впитывая их образы – каждую морщинку, каждую улыбку, каждый шрам, рассказывающий историю племени. Он запоминал запах оазиса – смесь влажной земли, цветущих растений и дыма костров. Это был его дом. И он должен был вернуться.

Сделав глубокий вдох, Карим склонил голову перед старейшинами, затем перед всем племенем. «Я вернусь», – сказал он, его голос был низким и твердым, несмотря на бурю чувств внутри. «Я вернусь с ответами. И с защитой для Забытых Песков».

Затем он повернулся. Не оглядываясь, чтобы не дрогнуло сердце, он оседлал своего верблюда. Животное тихо фыркнуло, чувствуя настроение всадника.

Первые лучи солнца коснулись его лица, когда он двинулся вперед, оставляя позади зелень оазиса и родные силуэты. Песок под копытами верблюда был еще прохладен, но он знал, что очень скоро солнце превратит его в раскаленную печь.

Он двигался на запад, туда, куда указывали древние карты и куда, по словам Захира, вел первый из путей к «местам, где звезды встретились с песком». Знакомые барханы сменились незнакомыми, цвета песка стали другими. Оазис Сердце Забытых исчез из виду, став лишь миражом в памяти.

Карим был один в бескрайнем море песка. Впереди лежала неизвестность, полная опасностей, древних тайн и врагов, которые уже шли по его следу. Его путь начался. Путь сквозь забвение, к Артефактам Времени. Бремя песка и крови стало его реальностью.

За спиной остался зеленый рай оазиса, ставший за прошедший день лишь миражом в памяти и тоскующим воспоминанием. Впереди расстилалось бескрайнее, золотистое море песка, которое к полудню превратилось в раскаленную, огнедышащую печь. Солнце висело в зените, злое и безжалостное, выжигая влагу из всего живого. Воздух дрожал, и горизонт танцевал, создавая призрачные озера и тенистые рощи там, где была лишь раскаленная пустота.

Карим двигался мерно, экономя силы. Его верблюд, животное, созданное для этой стихии, шагало уверенно, но даже его дыхание стало тяжелым. Каждый глоток воздуха был горячим и сухим, царапая горло. Влага мгновенно испарялась с кожи, оставляя соляные разводы. Головная повязка, плотно повязанная вокруг лица, защищала от пыли и солнца, но не от всепроникающего, изнуряющего зноя.

Пустыня не просто место – она испытание. Она проверяет на прочность плоть, разум и дух. Ее красота обманчива, а спокойствие – смертельно. Под мягкими линиями дюн скрываются острые камни, ядовитые змеи и скорпионы. Внезапно налетевший ветер может превратиться в песчаную бурю, способную ослепить, задушить и стереть следы, делая возвращение невозможным.