- Мама дорогая… - прошептала я, медленно отступая от окна.

- Госпожа Элейна, вам лучше лечь! – подхватила меня под локти Люнета.

В это время вернулась Леонелла.

- Господин Тиррей разрешил вам встать, госпожа Элейна. Я принесла вашу одежду, - и она развернула передо мной длинное белое платье без рукавов, со скромной вышитой полосой от ворота до подола.

- Это не моё, - сказала я, уже понимая, что попала.

Реально – попала. Как в болото. И теперь ни за что не выберусь.

- Что вы, госпожа, - Леонелла чуть не плакала. – Это ваше любимое платье. Вы, наверное, забыли? Смотрите, оно из самой лучшей, самой тонкой шерсти, и вы сами вышивали его… Вы в нём хотели показаться сэру Ланселоту…

Люнета отвела меня к постели и усадила.

Перина была мягкой, я провалилась в неё чуть ли не до пояса.

Значит, Астолат. И я – та самая Элейна, которая сдуру влюбилась в рыцаря, который любил другую, и умерла в лодке, плывя в Камелот. Зачем она в Камелот-то поплыла? Я постаралась припомнить легенду об Элейне.

- Девушки, начинаю кое-что вспоминать, - сказала я, задумчиво. – Мой отец – Бернард. Верно?

- Да, госпожа! – подхватила Леонелла, а Люнета радостно закивала.

- А Тиррей и Лавейн – это мои братья, - продолжала я.

- Вы вспомнили! – Леонелла чуть не выронила платье от волнения. – Ой, хорошо-то как!

- Про сэра Ланселота не помню, - призналась я. – Что там с ним было?

Девицы переглянулись и замялись.

- Давайте уже правду, - со вздохом сказала я. – Не бойтесь, от любви умирать не стану. Я его и не помню, если честно. Как можно умирать от любви по тому, кого не помнишь?

- Может, вам и не надо о нём вспоминать? – с надеждой спросила Люнета.

- Чтобы влюбиться в этого сухаря второй раз? Ты что такое говоришь? – поругала я её. – Мне надо всё знать об этом негодяе, который разбивает женские сердца. Так что выкладывайте поскорее, где мы с ним познакомились, как он меня бросил, и что я там натворила такого, что братишки обиделись.

5. Глава 3

- Сэра Ланселота вы увидели на турнире, - начала рассказывать Леонелла, попутно помогая мне одеться.

Платье, которое она принесла, надели прямо на мою «больничную» рубашку. По цвету ткани они совпадали, и получилось вполне себе платье – даже с длинными рукавами.

- В прошлом году был большой турнир, - Люнета достала из шкатулки, стоящей на столе, белые ленты и подвязала рукава моей рубашки, сделав манжетики с оборочками и даже полюбовалась своей работой.

- Приезжал его величество Артур, много-много рыцарей, - подхватила Леонелла, подавая мне вязаные чулки и кожаные туфли, у которых невозможно было отличить – где правая, где левая.

- Сэр Ланселот победил, и вы в него влюбились, - Люнета опустилась на колени и собралась натянуть чулки мне на ноги, но я отшатнулась. – Что такое, госпожа? – девушка посмотрела на меня снизу вверх, удивлённо округлив глаза.

- Э-э… Сама надену, - я отобрала у неё чулки, села на стул возле окна, и принялась натягивать их.

Чулки заканчивались на середине бедра, но совершенно не облегали ногу, и не понятно было, как они должны были на моих ногах удерживаться.

И никакого нижнего белья…

- Подвязку, пожалуйста, - Люнета робко протянула мне ещё одну ленту.

- И куда её? – растерянно поинтересовалась я.

На голову, что ли?

- Чулочки подвязать, - губы у Люнеты жалобно запрыгнули. – Госпожа, вы совсем ничего не помните? Позвольте, я помогу…

Я развела руками: помогай, мол, куда деваться.

Девушка быстро и ловко натянула мой чулок, и туго перевязала лентой повыше колена.

- И так ходить?! – поразилась я, пытаясь просунуть палец между телом и лентой. – Мне же ногу перетянет!