– Господи, – выдохнул Темников. – Что это?

– Это ловушка звука, – неуверенно предположил он после паузы. – Акустическая аномалия. Возможно, звук проникает из верхних помещений через вентиляционную систему и…

– Нет, – резко оборвала его Мария. – Это не акустический эффект.

Она медленно подошла к краю резервуара и заглянула в тёмную воду. На мгновение ей показалось, что из глубины на неё смотрит отражение – но не её собственное, а маленькой девочки с длинными светлыми волосами и большими испуганными глазами.

– Лиза? – прошептала Мария, и её голос сорвался.

В тот же момент поверхность воды резко всколыхнулась, хотя никто не прикасался к резервуару. Лампочка над головой мигнула и погасла, погрузив помещение во тьму.

– Черт! – выругался Темников. – Женя, у тебя есть фонарик?

– В кармане, секунду, – Жэка зашарил в карманах комбинезона.

Луч фонарика прорезал темноту, выхватывая испуганные лица и серые стены. Мария отшатнулась от резервуара, прижав руку к груди.

– Что это было? – спросил Жэка дрожащим голосом.

– Не знаю, – честно ответил Темников. – Но нам нужно подняться наверх и доложить о происшествии. Возможно, это утечка газа или химических веществ, вызывающих галлюцинации. Необходимо провести анализ воздуха в подвале.

Мария молча направилась к выходу. Её лицо в тусклом свете фонарика казалось восковой маской – неподвижное, с глубоко запавшими глазами. Только на щеке блестела одинокая слеза.

Уже в коридоре, когда они поднимались обратно, Жэка тихо сказал:

– Я видел то же самое после аварии. Когда был в коме.

Мария и Темников остановились и обернулись к нему.

– После какой аварии? – спросил Темников, нахмурившись.

– Два года назад, меня сбила машина, – Жэка неловко пожал плечами. – Клиническая смерть, три минуты. Потом кома на неделю. И я видел… такое же.

– Что именно? – тихо спросила Мария, хотя в глубине души уже знала ответ.

– Темноту, – Жэка облизнул пересохшие губы. – И детей за стеклом. Они стучали по нему, хотели, чтобы я их услышал. Но я не мог.

В кабинете директора завода было тихо и прохладно. Антон Викторович Соколов, грузный мужчина с внушительной лысиной и проницательными тёмными глазами, внимательно выслушал доклад Темникова о происшествии в подвале.

– Значит, вы предполагаете утечку каких-то веществ? – уточнил он, барабаня пальцами по столу.

– Это наиболее рациональное объяснение, – кивнул Темников. – Галлюцинации, общее беспокойство, сбои оборудования – всё это могут быть симптомы отравления.

– А ваше мнение, Мария Фёдоровна? – директор перевёл взгляд на неё.

Мария, сидевшая в кресле у окна, подняла глаза:

– Я считаю, что нам необходимо привлечь специалистов. Не только для анализа воздуха, но и… психолога.

– Психолога? – директор приподнял брови. – Вы считаете, что проблема в коллективе?

– Я считаю, что мы столкнулись с чем-то, что выходит за рамки нашего понимания, – твёрдо сказала Мария. – И нам нужен кто-то, кто сможет оценить психологическое состояние сотрудников объективно.

Директор задумчиво потёр подбородок:

– У нас есть штатный психолог, Ольга Викторовна Носова. Молодая, но толковая. Я могу поручить ей провести беседы с персоналом.

– И ещё, Антон Викторович, – добавил Темников. – Я бы хотел получить доступ к архивам завода. Особенно к документам довоенного периода.

– Зачем? – удивился директор.

– Просто хочу проверить одну теорию, – уклончиво ответил Темников.

Директор некоторое время изучал лица своих подчинённых, затем тяжело вздохнул:

– Хорошо. Но учтите – у нас жёсткие сроки по государственному заказу. Любые задержки будут стоить заводу миллионных штрафов. Поэтому решайте эту… проблему быстро и тихо. Никакой паники среди персонала, никаких слухов о призраках или чёртовщине. Ясно?