– Доброе утро, любимая…

– Демид? – Шарахаюсь к стене, испуганно дыша.

Надеюсь, что это лишь сон, но Острогорский слишком реален. Он вырастает рядом со мной как огромная скала.

И запястье перехватывает.

– Какая нехорошая жена! – Выплёвывает, искривляя свои красивые губы, которые ещё сутки назад шептали мне только нежности.

И дёргает со всей силы.

Я падаю на колени. Проезжаю по дощатому полу обнажённой кожей.

И слёзы брызгают из глаз от боли и бессилия.

Замечаю, как позади моего мужа маячит тётя. Кутается в свой махровый халат, радуясь моему падению.

В глазах – довольные огоньки. На губах – издевательская ухмылка.

– Что, племянница, доброе утро? – Хохочет, потирая пухлые руки.

И я замечаю в её пальцах деньги. Стопку банкнот.

Много. Очень много.

Как выкуп за моё местонахождение.

– За что? – Только и успеваю выдохнуть.

Не верю, что она продала меня Острогорскому как товар. А ещё стараюсь подняться.

– Жена должна быть рядом с мужем! – Она каркает. – И нечего тут из себя обиженную корчить! Подумаешь, налево мужик сходил, эка невидаль!

Поднимаюсь. Ноги дрожат. Колени словно ватные.

Вижу, как Демид уже одевает моего сына. И на руки его подхватывает.

– Нет! Прошу! Остановись! – Подлетаю ближе.

Начинаю колотить по его груди кулаками, но мужчина не реагирует. Просто поджимает губы, кивая на дверь.

– Быстро идём домой.

– Я не хочу с тобой жить! – Кричу, не заботясь о том, что нас могут услышать соседи. И дрожащими руками напяливаю джинсы. – Я требую развода!

– Развода не будет. – Он напряжён.

Руки крепко держат моего сына. И он прикрывается им как щитом.

– Я тебя люблю, Олеся. И отпускать не намерен.

– У тебя есть Нина и Кира! – Кричу.

Задыхаюсь от собственной беспомощности, путаясь в штанинах. И дышу так часто, что уши закладывает.

– Не трогай их. – Бросает брезгливо.

А потом оборачивается ко мне, приближаясь на опасное расстояние. И взглядом пронимает.

– До чего ж ты непонятливая. – Криво ухмыляется. – Они – моя семья, и вы – моя семья. Нина уже это поняла. И претендовать на меня не будет. Ничего не изменится.

– Ты – падишах, что ли? – Взвиваюсь. Подпрыгиваю на месте, брызжа слюной. – Хочешь иметь две семьи, как восточные мужчины?

– Могу себе позволить. – В глазах супруга нет ни капли теплоты.

А ещё он выдыхает так, как будто утомлён этим разговором. И губами причмокивает.

– Завтра мы втроём улетаем на Мальдивы. Забронирован бунгало на берегу океана. Устроим себе медовый месяц, отдохнём.

Я не верю своим ушам. Смотрю на Демида во все глаза.

Не понимаю, он что, действительно думает, что отпуск с ним поможет мне забыть обо всём? Всколыхнуть остывшие чувства, а ещё принять вторую семью как должное?

– Соглашайся, дурочка, - тётя решает вставить свои пять копеек. И фыркает брезгливо. – Другой бы муж побил бы тебя, да наручниками к батарее приковал, чтобы одумалась. А Демид…

– Хорошая идея. – Мой муж кивает.

Смотрит на неё со смесью неприязненности и усталости. А потом ко мне оборачивается.

– Так что давай успокоимся, любимая, и поедем домой. – Обнимает меня за плечи. А потом нагибается, оставляя на щеке нежный поцелуй.

Я дёргаюсь. Отшатываюсь.

Волна отвращения прокатывается по телу.

Он же резко выпрямляется. На лице – удивление. В глазах – хладнокровный блеск.

Неужели ожидал от меня какой-то другой реакции?

– Лидия Дмитриевна, покормите Илью. – Передаёт моей тёте мальчика. – Я хочу поговорить с женой тет-а-тет.

Дожидается, пока они выйдут из комнаты.

И замком на двери щёлкает.

Я начинаю нервничать. Поведение Демида пугает. Что он предпримет дальше – неизвестно.

Он выше меня на две головы. И намного сильнее.