Если захочет взять меня силой – даже отпор дать не смогу. Это его только раззадорит.

– Я соскучился, Леся. – В его голосе столько нежности, что я выдыхаю. И кровь начинает бежать по венам с утроенной скоростью.

Не понимаю, как он может так резко менять своё настроение. И понимаю, что я четыре года жила с незнакомым мужчиной.

Который притворялся умело.

– Я всегда обожал тебя. Боготворил. – Подходит ближе. И его аромат парфюма ввинчивается под кожу.

Я выдыхаю. Стараюсь не смотреть в его глаза. Потому что то, что я слышу – слишком неправильно.

– Я дышал только тобой. И когда ты, наконец, согласилась стать моей женой, был самым счастливым на свете! – Улыбка украшает его лицо.

Я же закусываю губу. Боюсь, что он скажет дальше, но уж больно хочется узнать, почему он поступил так со мной.

И сердце колотится в грудной клетке, разрывая рёбра.

Мужские пальцы касаются моего лица. Скользят по скуле вниз, к уголку рта.

И овал лица очерчивают.

Не дышу. Боюсь дёрнуться, потому что рука супруга скользит по моей шее. И комок в горле сглатываю.

– Но ты всё равно думала о своём бывшем! – Злость взрывается опасными огнями в серо-зелёных глазах. Обжигает яростью. – Я видел это постоянно! Ты думала о нём даже в постели со мной!

Мужские пальцы впиваются в нежную кожу. Дыхание перехватывает.

И паника захлёстывает с головой.

– Поэтому я и завёл интрижку с Ниной! Я хотел, чтобы меня любили!

– Я любила тебя, Демид. – Хриплю. – Да, по-другому, но любила!

Слёзы вырываются из глаз, чертя серебристые линии на скулах.

Муж вздрагивает. Дёргает рукой, отбрасывая меня на кровать как ненужную куклу.

Запрокидывает голову к потолку. И пальцы в волосы запускает. Стоит с закрытыми глазами посреди спальни и дышит тяжело.

С хрипом.

– Поэтому мы начнём всё сначала, Леся. Только теперь по моим правилам. – Поджимает губы. – Теперь ты будешь добиваться моей любви. Стараться для меня. Или я лишу тебя сына.

– Но… - Выдыхаю, осматриваясь по сторонам. Не узнаю в этом хищнике своего мужа. А ещё понимаю, что всё, хватит.

Я больше не хочу быть жертвой. Просто не имею права.

И выпутаться из этого обязана. Потому что спасения ждать неоткуда.

И должна взять себя в руки. Перестать быть амёбной и позволять вытирать о себя ноги.

– Ты сумасшедший, Острогорский. – Цежу, бесстрашно сжимая пальцы в кулаки.

И драться готовлюсь.

– Возможно, но это ты виновата. – Припечатывает. - Развода не будет. Поехали домой.

Плетусь за супругом в прихожую. Осматриваюсь по сторонам. И мысли в голове сменяют друг – друга.

Что делать дальше – не представляю, но и играть по правилам Острогорского не буду.

Он уже доказал, что опасен. И спасти нас с Ильёй на этот раз поможет только чудо.

– Возьмите блинчиков в дорогу. – Тётя строит из себя добрую родственницу.

Вытирает личико моего сына от следов сметаны, а ещё чмокает его в пухлую щёчку.

И лыбится довольно.

Наверное, прикидывает, куда потратит прорву денег, полученную от Острогорского.

– Не нужно. – Демид поджимает губы. Одаривает мою родственницу пренебрежительным взглядом. – Надеюсь, вы больше не влезете в нашу семью, Лидия Дмитриевна. И забудете о своей племяннице.

– Племяннице? – Тётушка начинает хлопать глазами.

И мне мерзко становится.

Всё-таки, не зря я с ней не общалась. И доверять ей нельзя было.

– Какой племяннице? Нет у меня родственников никаких. Одна на всём белом свете… - Рыдает картинно.

Меня же передёргивает. И я головой качаю, жужжа молнией на сапоге.

– Только кот у меня, никого больше… - Продолжает всхлипывать.

Качается на пятках из стороны в сторону, напоминая кликушу на похоронах. И я вижу, как по лицу супруга бежит отвращение.