Суворов отчитался за выход христиан после того, как отправились в путь их духовные лидеры митрополит Игнатий, архимандрит Маргос и католический патер Яков. Однако современный исследователь С. А. Калоеров, автор статьи «О переселении греков в Приазовье…», уточняет:

«На самом же деле выход был завершен 16 сентября, когда в путь отправилась последняя партия, прибывшая в Александровскую крепость 29 октября в составе 299 человек. Духовные руководители переселения, отправившиеся в путь 18 сентября, прибыли в Екатеринослав 24 октября. После 18 сентября также были выходящие из Крыма христиане. Это видно из соответствующих документов, хотя сведений о численности выходящих нет».

Принципиального значения добавление Калоерова, конечно, не имеет. Суворов посчитал окончанием выхода христиан отъезд духовных лидеров, что никак нельзя считать неверным. К тому же, сам Калоеров пишет, что и после 18 сентября «были выходящие из Крыма христиане». В этой части рассматриваемое дополнение является еще одним свидетельством того, что насильственного переселения не было, раз и после официального завершения выхода христиан были еще «выходящие из Крыма христиане»

К рапорту от 2 октября, отправленному светлейшему князю Потемкину, Суворов прилагает «ведомость всему бывшему здесь по выходу христиан денежному расходу, который хотя и ныне еще частью продолжается, но уже весьма небольшим количеством». Согласно этой ведомости расходы на переселение составили 75 029 рублей 92 копейки. Самая крупная статья расходов по этой ведомости – «на путевое продовольствие», которая составила 23 345 рублей 67 копеек Это на «депортированных», что ли?

Не осталась без вознаграждения крымско-татарская элита. В начале 1779 года Шагин-Гирей получил 50 тыс. рублей. Такая же сумма была выделена на ханских братьев, беев, мурз и ханских чиновников. Даже с учетом этих сумм и расходах, о которых Суворов писал, что они «частью» продолжаются, «но уже весьма небольшим количеством» общие затраты на переселения не могли превысить 180 тыс. рублей[67].

Согласно ведомости, приложенной Суворовым к рапорту от 18 сентября, из 31 098 вышедших из Крыма христиан было: 18 335 греков, 12 383 армян, 219 грузин, 161 волох. В Крыму остались зимовать 288 христиан, в том числе 60 греков и 228 армян. В Александровской крепости, куда направлялись христиане, и где они проходили регистрацию, карантин и ставились на казенное довольствие, было зафиксировано меньшее количество переселенцев.

«Согласно данным Ведомости земского комиссара капитана Булгакова от 27.12.1778 известно, – пишет Р. Дейников – что через эту крепость прошли 30 960 человек. По сравнению с данными Суворова, это количество на 408 человек меньше. Вероятнее всего, это погибшие в дороге люди…»

Несмотря на то, что вероятно умершие в дороге (слово «погибшие» здесь не уместно, поскольку не было ни катастрофы, ни бедствия, ни намеренного уничтожения и т. п.) христиане-переселенцы составили очень незначительно число (всего 1,3 % от общего количества, по данным Суворова), убыль переезжающих не осталась без внимания исследователей. Возник, как пишет Дейников, «серьезный дискуссионный момент в исследовании проблемы переселения христиан из Крыма – ситуация с их возможной массовой гибелью уже в пределах Российской империи». Рассматривать этот «момент» не является нашей задачей, но примерное количество умерших и основные причины этого, без детализации, мы оставить не можем.

Проанализировав статистические данные и сведения других исследователей, Дейников пишет, что «убыль бывших крымских христиан за 3 года с момента переселения составила около 4 тыс. чел., большая часть которых, судя по всему, погибла. Это весьма значительная цифра, которую с полным основанием можно поставить в „заслугу” со знаком минус организаторам переселения, аппарату Новороссийского края в целом и Азовской губернии в частности, уездным и интендантским службам на местах. Однако эта убыль все же существенно ниже данных, которые приводятся некоторыми исследователями».