«Только не это…»

Пара секунд ощущения полёта, – и она упала в бурлящую пузырящуюся толщу, – а затем её придавило мощным потоком сверху.

Громкий шум. Булькающие звуки вокруг. Давления сверху больше нет.

Она очутилась в царстве пузырей воздуха. Они хаотично двигались вокруг, шуршали у раковин ушей, – подобные стае голодных кровососущих насекомых. Стелла вытянула руки вперёд, растопырив пальцы, – и водяной поток, помогая ей, сам вытолкнул её на поверхность. Вынырнув наружу, она на один, слишком краткий миг почувствовала поддержку от стихии, – и сразу же попыталась глотнуть кислорода, но недремлющее течение сразу подхватило и понесло, в очередной раз погружая с головой в вал.

«Пожалуйста…»

И вдруг, будто услышав её, течение чудовищной силы стало слабее, слабее.

Медленней. Ещё медленнее.

Стелла, – которая именно сейчас, в эти самые секунды, могла бы при желании воспользоваться моментом и попытаться подплыть ближе к берегу, – всё же замешкалась.

Обессиленная, подталкиваемая слабеющим донным течением, она снова ударилась о подводный камень, на сей раз другой коленкой. Затем ударила лодыжку. А после она увидела вдруг прямо перед собой длинный, обкатанный водой ствол дерева, перекрывающий собой треть русла реки. Стелла не успела ни о чём как следует подумать, как водный поток, казавшийся до этого момента почти недвижимым, с неожиданной мощью набросил ее на этот ствол.

Резкая боль пронзила ребра. Глаза, правда, едва не вылезли из орбит, а легкие сдавило, точно тисками. Течение буквально повесило девушку на дерево, – словно хотело расплющить, – а после начало с силой придавливать к нему, как будто наматывая.

Забыв о том, как дышать, и думая лишь о единственном шансе на спасение, Стелла с огромным трудом, напрягая каждый свой сустав, каждую свою мышцу, принялась продвигаться вдоль ствола. Медленно, недопустимо медленно она ползла по бревну, срывая попутно ногти и сцарапывая на руках кожу. Перемещение на сушу заняло, казалось, несколько часов (на самом-то деле, наверняка прошло менее минуты – вряд ли она смогла бы продержаться под напором течения дольше), однако для Стеллы время замедлилось: секунды превращаются в часы, когда испытываешь жуткую боль и осознаёшь невозможность из-за этой боли совершить хотя бы один нормальный вдох.

Вот, наконец-то, твердая поверхность. Стелла застонала, уткнувшись лицом в землю.

Резкий, болезненный приступ кашля не дал ей вдоволь порадоваться приобретённой свободе. Она кашляла, наверное, целую вечность. Тело сводило изматывающей судорогой, а изо рта и носа непрерывно текла вода. Наконец, когда сил не осталось даже на кашель, она кое-как перевернулась на спину и с трудом открыла глаза.

Сверху, в нескольких метрах над её головой, склонились, – переплетаясь меж собой, – изогнутые ветви деревьев с зелеными листьями. Листья подсвечивались светом солнца, и потому выглядели полупрозрачными. Стелле показалось (наверняка это была галлюцинация), будто она слышит откуда-то издалека нечто, напоминающее музыку.

«Надо бы проверить, – все ли кости целы». – Подумала она.

Приподнявшись, девушка начала потихоньку ощупывать себя. Каждое движение причиняло боль голове. Преодолев очередную вспышку боли где-то над переносицей, она опустила глаза вниз, воочию оценивая ущерб, нанесённый своему телу и своей одежде.

Её внешний вид, что и говорить, представлял сейчас удручающее зрелище. Волосы спутались, и в них застряли частички земли. Шёлковая блузка изорвалась окончательно: все швы разошлись почти до основания, и на теле оставалось висеть лишь несколько лоскутов ткани. Разодранная снизу до пояса юбка двумя половинками плотно оплетала обе ноги.