Веник укрыл лицо Августе и тихо пополз по всему её телу к ногам, изредка исполняя в ветвях вибрацию.

– А мне как-то, ни загар, ни море, ни… и вот здесь не торчали, – в это мгновение, рука с веником была над тем местом, где не было ничего кроме чубчика, и пальчик нечаянно, но точно сориентировал – где.

У Августы, от щекотливого касания, пробежали лёгкие судороги в животе и ногах.

– Адна! – не открывая глаз, шикнула она, – перестань прикалываться, у меня такой сон!…

– Уста, а чубчик тебе уже подбрить надо…

– Что за внимание у тебя сегодня ко мне?! Почему ты меня рассматриваешь?!…

Веник сполз на колени.

– Не знаю… всю жизнь вместе паримся, но лишь сегодня у меня такое?!…

– Какое?

– Дурачусь!… Ха-ха… ох!…

И она склонилась и чуть проникла к устам желаний – Августа вздрогнула, – в одно мгновение оттолкнула от себя её губы: и лицо, и веник, и плечи и всё тело! которое расхохоталось, и… отлетело к противоположной стене.

– Ну, напились! Совсем что ли! – Уста села на полок и бросила с обидой, – у тебя, что с головой?! Как наркоманка… а этим ты не балуешься? А девица?! Или ты, ой! Адна, ты не лесбиянка?!… розовая грудь…

Та покачала отрицательно головой и села, как стояла, на лавку.

– У тебя она такая же – розовая и распаренная….

– Подружка, что случилось? Милая моя, я же знаю тебя всю жизнь! Ну, извини, если я тебя обидела!

Уста шагнула к ней и нежно прижала к своему животу и в него, вдруг, ударились жаркие слюни – «прости» – она затряслась и обняла подругу за талию.

– Тихо, тихо, тихо, – шептала та в ответ, – Адна, перестань, нам выходить пора. – И ты меня прости, пожалуйста! Всё! Ты так хорошо меня пропарила, до каждой косточки! Ну! Отпусти меня, и вставай. Посмотри мне в глазки! Вот и хорошо! Дай-ка я плесну тебе водички. Сейчас, моя родная. Вот, и ра-асс!

Адна опешила от холодной воды, и в одно мгновение задышала, и улыбнулась сквозь слёзы.

– Вот и всё, дай я глазки поцелую и подую! Вот! – Уста взяла её за плечи и отстранилась на короткий шаг. – А груди у нас действительно и одинаковые и красивые! Смотри, а-а-ап!

Августа притянула её легонько в свои объятия, и их соски прицельно расплющились в себе.

Подруги рассмеялись, и сели друг против друга на скамейки.

– Всё? Уходим!

– Да, обдаёмся, а то они нас обматерят… и я опять заплачу… ха-ха… ой!

Выскочили в предбанник! и ощутили кайф свежести!

Сквозь частые щели в объёме двери наружу, внутрь потянулся дым костра и смешался с мягким паром на вкусных телах и девочек, и женщин, и подруг.

Дым был вновь плотным – из новой кучи пален.

– Вот для девочек костёр развели, – стряхивая с головы капли воды, отошёл от огня Фил, – Сейчас должны выйти. А давай ещё по одной, после купания!

Друзья подошли к столу-газетке.

– Там вдалеке рыбаки стоят.

– Е-есть рыба: видно – уже играет

– Уха у них будет, не то, что у нас.

– У нас баня!

Рюмки поднялись и опустились.

И распахнулась дверь баньки!

– О, розовенькие, даже жарить не надо! С лёгким паром, с мокрой жопой!

– Спасибо!

– С лёгким, малыши! А ты на что намекал?

– На то, что они красны-девицы!

– О, это была ещё добанная истина!

– Спасибо!

– С лёгким паром! Вот и костерок для вас новенький.

– Спасибо!

– Спасибо! Баня!… улёт!…

– Полный пассаж! Ох!

– Попить чего-нибудь?

– Уста, ну, вот же перед тобой! Ха!… упарились! Только много сразу не пей, мы пошли. Аккуратно здесь.

– Хорошо!

– Ты прекрасна, – Кум чмокнул в носик Августу, – всё, пока…

– Пока.

– Адна, вот пульт сигналки. Это кнопка тревоги, и с расстояния поймает, и заорёт. Отдохните чуть-чуть и обязательно покушайте.

– Спасибо, Фил.

Несколько минут девушки сидели в полном расслаблении и благодати – мыслей ещё не было, после нескольких жадных глотков воды, они просто отсутствовали: сознания касался лишь лёгкий и нежный треск дымного тления костра и шум бани.