Упадок‏ ‎церковных ‎нравов‏ ‎последовал‏ ‎за ‎упадком‏ ‎светской ‎власти ‎или ‎шел ‎рука‏ ‎об ‎руку‏ ‎вместе‏ ‎с ‎ней. ‎Церковные ‎должности‏ ‎стали ‎распределяться‏ ‎среди ‎»своих» ‎– ‎владетельных‏ ‎фамилий.‏ ‎Многие ‎епископы,‏ ‎хотя ‎и ‎не ‎все,‏ ‎стали ‎подражать ‎светским ‎сеньорам‏ ‎в‏ ‎повседневной ‎жизни. ‎Они‏ ‎заводили ‎свой ‎двор,‏ ‎увлекались ‎охотой,‏ ‎участвовали‏ ‎в ‎военных‏ ‎стычках ‎и ‎осадах ‎городов, ‎вели‏ ‎разгульную ‎жизнь,‏ ‎открыто‏ ‎заводили‏ ‎семью ‎и ‎даже ‎пытались‏ ‎передавать ‎свои‏ ‎должности ‎по‏ ‎наследству‏ ‎детям.

Епископату ‎подражали ‎и‏ ‎обычные ‎священники‏ ‎в ‎городах ‎и ‎деревнях. ‎Не‏ ‎все,‏ ‎но ‎некоторые‏ ‎тоже ‎обзаводились‏ ‎семьями ‎и‏ ‎также ‎пытались‏ ‎передавать‏ ‎свои‏ ‎должности ‎наследникам.‏ ‎Да, ‎духовенству‏ ‎нельзя ‎было‏ ‎жениться,‏ ‎однако ‎в‏ ‎ту ‎пору ‎церковные ‎постановления ‎регламентировали‏ ‎жизнь ‎священнослужителей‏ ‎не‏ ‎слишком ‎жестко. ‎Наконец, ‎контролировать‏ ‎поведение ‎отдельных‏ ‎представителей ‎церкви ‎было ‎не‏ ‎так-то‏ ‎просто. ‎Желающих‏ ‎делать ‎это ‎было ‎немного.‏ ‎На ‎призывы ‎и ‎упреки‏ ‎отдельных‏ ‎представителей ‎церкви ‎большого‏ ‎внимания ‎не ‎обращали.‏ ‎Только ‎когда‏ ‎во‏ ‎главе ‎епархии‏ ‎оказывался ‎властный ‎и ‎последовательный ‎человек,‏ ‎могли ‎произойти‏ ‎изменения‏ ‎к‏ ‎лучшему.

Миряне ‎тоже ‎не ‎сильно‏ ‎церемонились ‎с‏ ‎духовенством. ‎За‏ ‎примерами‏ ‎далеко ‎ходить ‎не‏ ‎надо. ‎В‏ ‎»Житии ‎св. ‎Геральда» ‎Одо ‎Клюнийский‏ ‎рассказывает‏ ‎одну ‎из‏ ‎таких ‎историй.‏ ‎В ‎одном‏ ‎селе ‎местный‏ ‎священник‏ ‎поссорился‏ ‎с ‎соседями.‏ ‎Что ‎стало‏ ‎причиной ‎ссоры,‏ ‎неизвестно.‏ ‎Одо ‎об‏ ‎этом ‎умалчивает. ‎Но, ‎видимо, ‎обе‏ ‎стороны ‎не‏ ‎хотели‏ ‎уступать ‎и ‎продолжали, ‎как‏ ‎сейчас ‎модно‏ ‎говорить, ‎поднимать ‎ставки. ‎В‏ ‎результате‏ ‎в ‎один‏ ‎из ‎прекрасных ‎дней ‎соседи‏ ‎решили ‎напасть ‎на ‎святого‏ ‎отца‏ ‎и ‎в ‎драке‏ ‎вырвали ‎ему ‎глаза.‏ ‎Как ‎сеньор‏ ‎—‏ ‎а ‎это‏ ‎был ‎Геральд ‎– ‎наказал ‎обидчиков‏ ‎кюре, ‎мы‏ ‎не‏ ‎знаем.‏ ‎История ‎об ‎этом ‎тоже‏ ‎умалчивает. ‎А‏ ‎вот ‎священника‏ ‎будущий‏ ‎святой ‎сначала ‎утешал‏ ‎словесно, ‎»убеждая‏ ‎его ‎быть ‎терпеливым». ‎Но, ‎»понимая,‏ ‎что‏ ‎словесного ‎утешения‏ ‎недостаточно, ‎он‏ ‎передал ‎ему‏ ‎некую ‎церковь,‏ ‎находящуюся‏ ‎в‏ ‎его ‎распоряжении,‏ ‎что ‎торжественно‏ ‎засвидетельствовал».

Вряд ‎ли‏ ‎это‏ ‎был ‎единственный‏ ‎случай ‎такого ‎рода. ‎Время ‎было‏ ‎просто ‎пропитано‏ ‎духом‏ ‎насилия ‎и ‎жестокости. ‎При‏ ‎этом ‎в‏ ‎монастырях ‎дело ‎обстояло ‎не‏ ‎лучше.‏ ‎Конечно, ‎так‏ ‎было ‎не ‎везде, ‎но‏ ‎в ‎документах ‎той ‎эпохи‏ ‎часто‏ ‎можно ‎встретить ‎просто‏ ‎вопиющие ‎примеры ‎непотребств‏ ‎и ‎дурного‏ ‎поведения‏ ‎монахов. ‎Самыми‏ ‎распространенными ‎в ‎их ‎адрес ‎были‏ ‎обвинения ‎в‏ ‎пьянстве,‏ ‎обжорстве‏ ‎и ‎ношении ‎непристойной ‎одежды.

Все‏ ‎тот ‎же‏ ‎Одо ‎Клюнийский‏ ‎в‏ ‎»Житии ‎св. ‎Геральда»‏ ‎пишет: ‎»А‏ ‎тем ‎обжорам ‎и ‎пьяницам ‎из‏ ‎иноческого‏ ‎звания, ‎которые,‏ ‎оправдывая ‎потворство‏ ‎грехам ‎своим,‏ ‎говаривают ‎за‏ ‎кубком,‏ ‎что,‏ ‎мол, ‎Геральд‏ ‎мясом ‎потчевался,‏ ‎а ‎всё‏ ‎равно‏ ‎святой, ‎я‏ ‎заявлю, ‎что ‎само ‎звание ‎обличает‏ ‎их. ‎Ибо‏ ‎мирянину‏ ‎позволяется ‎многое, ‎что ‎не‏ ‎позволяется ‎монаху».

И‏ ‎Одо ‎далеко ‎не ‎единственный,‏ ‎кто‏ ‎укорял ‎монахов‏ ‎в ‎подобном ‎поведении. ‎Но‏ ‎это ‎было ‎еще ‎полбеды.‏ ‎В‏ ‎некоторых ‎обителях ‎монахи‏ ‎брали ‎верх ‎над‏ ‎аббатами ‎и‏ ‎коллективно‏ ‎управляли ‎жизнью‏ ‎монастыря, ‎оказывали ‎давление ‎на ‎решения‏ ‎аббатов, ‎принуждая‏ ‎тех,‏ ‎закрывать‏ ‎глаза ‎на ‎случаи ‎нарушения‏ ‎монашеского ‎устава.‏ ‎Более ‎того,‏ ‎известны‏ ‎случаи, ‎когда ‎неугодных‏ ‎аббатов ‎прогоняли‏ ‎или ‎даже ‎убивали.