– Оставь ее, Арлей, – вмешался спокойным хрипом Богдан. Он положил покрытую шрамами руку на плечо инквизитора.

– Ты серьезно? – взревел парень.

– Нам плыть через Спящий океан, идти через Волчий лес. Если что случится, нам пригодится кинжал в ее руке.

– Она перережет нам глотки, как только мы уснем.

– Зачем ей это делать?

– Она дикая волчица!

– Она на нашей стороне. – Богдан глянул из-под густых бровей на Мольгу. – Ведь это так?

– У нас одна цель. Мне не заплатят, если не доведу вас в Дебри и назад.

– Вот видишь.

Инквизитор убрал свою руку с плеча Арлея, и все молча пошли вниз по улице в портовый квартал.

Морской бриз приятно обдувал опухшее лицо Мольги.

Он спустился с Белого холма, прошел через торговую улицу. Главная улица в любую погоду была полна людьми. По обе стороны стояли торговцы. Люди толпились и толкались, но завидев робу инквизитора, освобождали дорогу Яцеку.

Все они грешники, иначе зачем так бояться инквизитора.

На торговых улицах можно купить все. Росток не просто столица империи. Сюда сходятся все торговые пути. Из южных городов империи, из северных земель Волчьего леса и с юго-востока из-за моря.

Яцек купил лимонов и свернул на запад к доходному дому. Поднялся на третий, последний этаж. На стук никто не отозвался, и он открыл не запертую дверь.

В комнате было темно и холодно. У остывшей печи в кресле он увидел силуэт матери.

Сгибла? Прости меня, Творец, за эти мысли.

– Матушка? – позвал он осторожно.

В темноте он увидел блеск глаз.

Живая.

– Сыночек! Наконец-то!

– Что произошло? Где хожалка?

– Я прогнала эту тупую корову!

Руки от гнева задрожали. Захотелось швырнуть лимоны в стену.

Праведный человек будь скор на слышание и медленный на гнев.

Яцек положил лимоны на стол рядом с казаном.

Сдерживая желание сорвать в гневе шторы, он открыл окна. Немного света попало в комнату через сланец.

Теперь он разглядел, что в казане плавают нарезанные овощи и рядом стоит догоревшая свеча.

– Я замерзла! – прорычала мать.

Яцек поспешил укрыть ее шерстяным одеялом и взялся сразу разжигать костер.

– Дай мне свой плащ.

– Он весь мокрый.

– Тогда снимай. Простынешь.

Яцек послушно снял плащ и занялся дровами для печи.

– Ты даже не спросишь, что произошло? Тебе все равно?

На последних словах голос дрогнул, и матушка почти заплакала.

Я знаю, что произошло, матушка. Бедная девчонка была готова на любую работу за пару монет. Что угодно, чтобы пережить эту зиму, но ты довела ее своими истериками. Нисколько не злюсь на девчонку и не буду ее искать.

– Конечно, мне интересно. Я просто стараюсь быстрее согреть комнату.

Старуха фыркнула.

– Мне нужно в туалет.

– Сейчас! – подскочил Яцек.

Он принес ей деревянное блюдо, усадил на него мать и сам отошел в другой угол комнаты. Он всегда так делал, словно у него там появилось срочное дело.

В комнате запахло мочой.

– Где ты там?

– Иду…

Яцек избавился от содержимого и вернулся в комнату, разжег огонь в печи и сел за стол у котелка.

Он поймал недовольный взгляд матери. Виновато опустил глаза.

– Почему ты прогнала хожалку?

– Эта змея обворовывала нас.

– У нас и взять-то нечего, – обвел он рукой скудно обставленную комнату.

– Морковь для похлебки. Она сожрала ее, пока я задремала.

Яцек ничего не ответил и взялся нарезать репу.

– Что от тебя хотели на холме? Расскажи! – спросила матушка. Яцек тихонько выдохнул. Он ждал этого вопроса.

– Патриарх дал мне задание, – ответил он и застучал ножом по столешнице, кромсая репу.

– Яцек! – сказала матушка резко. Она всегда использовала такой тон, чтобы ругать его. – Ты прекрасно понимаешь, почему я волнуюсь. Так что будь добр! Объясни: что хотели от тебя на холме.