– От кого? – быстро спросила Клем, сердце замерло.

Эвелин подняла на нее глаза. В них теперь горел настоящий ужас.

– От Аптекарей, – прошептала она так тихо, что Клем едва расслышала. – Тех, кто… помогает. Кто дает последнюю дозу. Бесплатно. Для тех, кто… устал. – Она судорожно сглотнула. – Лиззи боялась их. Говорила, они как тени. А птичку… она говорила, что если птичка с ней, они не тронут. Что это знак. – Женщина дико засмеялась, звук был леденящий. – Видишь? Не помогло. Они все равно пришли. Забрали ее. Забрали птичку. И… и вот.

Она швырнула контейнер обратно в Клем. Пластик звякнул о пол.

– Убирайся! – закричала Эвелин внезапно, голос сорвался в истерику. – Убирайся отсюда! Не лезь! Они увидят! Они придут и за мной! И за тобой! Аптекари не оставляют свидетелей!

Дверь с грохотом захлопнулась перед носом Клем. Она услышала, как щелкают все замки, и затем – приглушенные рыдания из-за двери.

Клем стояла в грязном, вонючем коридоре, дрожа всем телом. В ушах звенело. Не от крика Эвелин. От слов.

Аптекари.

Последняя доза. Бесплатно.

Они пришли. Забрали ее. Забрали птичку.

Это не просто убийство. Это система. Охота. Под видом милосердия.

И где-то в туманных, темных улицах Хейвенсборо ходил человек с холодными глазами и запахом камфоры. Не убийца-одиночка. Ангел Смерти. Возглавляющий Аптекарей.

Клем нагнулась, подбирая контейнер с обломком. Ее пальцы дрожали. Страх, настоящий, животный страх, сжимал горло. Эвелин была права. Она полезла в осиное гнездо.

Но отступать было поздно. Крик Лиззи теперь жил в ней. И он требовал ответа.

Она повернулась, чтобы идти обратно, но в конце коридора, у лестницы, мелькнула тень. Кто-то стоял там, сливаясь с темнотой. Не двигался. Просто наблюдал.

Клем замерла. Туман за окном, казалось, сгустился, проникнув и в подъезд. Холодный пот выступил у нее на спине.

Она сделала шаг вперед. Тень не шелохнулась.

Аптекари не оставляют свидетелей.

Клем сунула руку в карман куртки, сжимая холодный баллончик перцового аэрозоля. Единственное оружие против теней во тьме. Она двинулась к выходу, навстречу наблюдателю, каждый шаг отдаваясь гулким эхом в пустом, враждебном подъезде.

Глава Вторая: Шепот Теней

Холодный металл баллончика въелся в ладонь Клем. Каждый шаг по грязному линолеуму коридора отдавался гулким эхом в мертвой тишине. Слева и справа – глухие двери квартир. За ними – жизнь, полная страха и отчаяния, но сейчас они казались стенами тюремных камер, запертыми навсегда. Туман за грязными окнами лестничной площадки клубился, затягивая мир в молочно-серую пелену. Тень у лестницы не двигалась. Она была частью этой мглы, живым сгустком тьмы.

Аптекари не оставляют свидетелей.

Слова Эвелин М. звенели в ушах Клем, сливаясь с бешеным стуком ее сердца. Она заставила себя дышать глубже, медленнее. Профессионализм. Порядок. Даже здесь, в самом сердце хаоса. Она не побежит. Бегство – признак жертвы. Она пройдет мимо. Как будто ничего не заметила. Как будто тени в подъездах Улицы Причальной – обычное дело.

Расстояние сокращалось. Десять шагов. Пять. Клем различила очертания – мужская фигура в темной, плотной куртке с поднятым капюшоном. Лица не было видно, только нижняя часть – крепко сжатый рот, жесткая линия подбородка. Он не курил, не елозил на месте. Просто стоял. И смотрел. На нее.

Она почувствовала его взгляд, как физическое давление между лопаток. Холодный, оценивающий. Как скальпель над разрезом. Не бандитская наглость, а что-то иное. Расчетливое. Профессиональное.

Камфора.

Мысль мелькнула внезапно, как искра. Среди запахов сырости, плесени и дешевой химии, витавших в подъезде, она уловила едва заметную, но знакомую ноту. Тот самый аптечный, холодный запах из "эха" Лиззи. Ее пальцы сжали баллончик до хруста.