Одри зашевелилась на диване, переворачиваясь на другой бок, подальше от солнца. Её волосы ярко переливались под утренними лучами. Мне не хотелось оставлять их вдвоём, но я чувствовал, что был лишним.

Захлопнув дверь, я побрел обратно. Мой мотоцикл всё ещё находился в том злополучном переулке. Нужно было проехать пару станций метро.

На своей квартире я оказался уже к семи утра. Я точно знал, что не смогу прилечь и на полчаса, поэтому достал из холодильника энергетик.

За пару часов я получил от мамы всего два коротких сообщения:

«Отца отправили на операцию».

«Операция прошла успешно».

Мне нужны были подробности. Как он? Что чувствует? Скоро ли сможет восстановится?

Через пару часов я все же получил сообщение с адресом. Это был госпиталь Сейнт-Томас.

Я взглянул на календарь. Восемнадцатое августа. В этот день мы должны были работать с Майклом вместе, а вечером как всегда спуститься в преисподнюю за новой победой. Пришлось отложить все свои планы в долгий ящик и сосредоточиться совсем на других проблемах.

Я не стал рассказывать причину своего отсутствия своему агенту. Это не его дело.

Ответная реакция последовала незамедлительно. Ник выслал мне голосовое сообщение, где он отказывался принимать моё решение об отказе. Обычно за этим следовал приличный штраф и техническая победа для соперника.

Плевать. Сейчас мне нужно было быть рядом с Одри. От одного пропущенного боя ничего не случится.

Как только я собирался поставить телефон на режим «не беспокоить», Ник всё же смирился. Но дело было совсем не в понимании, а официальной отмене.

На этот раз судьба оказалась ко мне благосклонна. Не считая вчерашнего вечера.

Я быстро собрался и направился к больнице. Мне хотелось побыстрее попасть к отцу. И не смотря на все наши недопонимания и разногласия, я всё равно слишком его любил. Не представляю, что случилось, если бы не его бронижелет и хорошая подготовка.

«Он не смог», – крутилось в моей голове. Наверняка он ужасно винил себя в произошедшем, поэтому я должен был переубедить его в этом.

На стойке регистрации меня попросили пройти в зал ожидания на третьем этаже. Дежурный врач не заставил себя долго ждать и я прошел вместе с ним.

Никогда не любил больницы. В них всегда пахло сыростью, медикаментами, хлоркой, спиртом, и иногда даже смертью. Я замотал головой, пытаясь избавиться от плохих мыслей. Пока мы проходили бесконечные коридоры нас преследовали блеклые стены и мокрые от следов полы.

Мужчина в белом халате оставил меня одного возле палаты, а затем стал обходить других пациентов с блокнотом в руках, чтобы дать мне немного времени побыть с отцом.

Я тихо вошел внутрь. Звуки кислородного аппарата еле слышно пикали, как часы. Мама лежала на кресле рядом. Она спала. Я тепло погладил её по волосам и она проснулась.

– Совсем не заметила, как уснула.

– Ты можешь поехать домой. Я посижу с ним.

– Да, спасибо. Мне нужно это.

Мама поднялась, собрала свои вещи, поцеловала меня в макушку, и вышла из палаты.

Как сказал врач, отец ещё не приходил в сознание после операции. Нужно дать ему немного времени. Процесс реабилитации не прост и требует усилий.

Я взял ладонь отца в свою и спустя пару минут заметил, как зашевелились его веки. Отец медленно открывал глаза.

– Осторожно. Тебе нельзя делать резких движений.

– Брэндон? – он тут же расплакался. Я никогда не видел его таким уязвимым. – Мне жаль. Мне так жаль.

Он запинался и ещё не так четко проговаривал буквы, но я понимал о чем он хочет сказать.

– Это не твоя вина. Ты сделал всё, что смог.

– Береги маму. И Одри. У неё нет никого ближе тебя.

Последнее слово с трудом вырвалось из его губ, а затем аппарат слишком громко записал. Пульс начал падать.