Я заглянула в свой старый шкаф. Часть платьев я оставила в родительском доме перед переездом. Наверняка, там что-то могло заваляться. И я оказалась права.

Руки сразу же потянулись к черному сарафану на завязках на плечах. Приталенный на корсете, но с раскидистой юбкой небольшой длины. Следом я надела темные колготки с лоферами, убрала волосы назад, заколов их чёрным бантом.

Всё выглядело скромно, без лишних деталей. Кроме одного. Я надела водолазку белого цвета в знак протеста. Мне не хотелось, чтобы на последней нашей с мамой встрече всё выглядело мрачным и тусклым. Пусть это светлое пятно станет напоминанием о том, какой она была. О том, что я всегда буду её продолжением.

Спустившись по лестнице вниз, отец уже сидел за столом, выпивая чашку чая. Похоже, что он не дождался меня. Или просто ему нужно было побыть одному.

Он развернулся в мою сторону. Я заметила под его чёрным пиджаком белую рубашку. Мы думали об одном и том же.

– Маме бы это понравилось, – я легко улыбнулась, сдерживая слёзы.

– Я очень на это надеюсь, – Голос папы звучал подавленно и хрипло. Последние пару дней он был сам не свой. Мы почти не разговаривали. Не знали, как начать. – Ты так похожа на Эвелин.

Нам становилось слишком тяжело, но молчание только отдаляло сильнее друг от друга. Я подошла ближе и облокотилась на его спину, обхватывая руками.

– Мы справимся. Вместе.

В ответ последовали долгие объятия. Когда часы пробили двенадцать, мы сели в автомобиль и направились к церкви, где священник должен был прочесть молебен.

Я старалась отвлечь себя, чтобы не думать о предстоящей церемонии, но ничего другого в голову не лезло. Перед глазами уже мелькали картинки. Я сильно зажмурилась, отвернувшись к окну. Начать читать проезжающие таблички от магазинов уже казалось не такой странной идей.

Когда мы приехали на место, я молча прошла мимо всех знакомых внутрь. Здесь пахло воском от пылающих свеч и цветами. Миссис Картер привезла из своего цветочного множество роз, которыми украсили не только горшки у алтаря, но и сам гроб.

Я не решалась подойти. Сердце вот-вот готово было вырваться из груди. Мне хотелось запомнить её живой, но и отправлять в другой мир не попрощавшись звучало слишком жестоко.

Сзади подкрался Брэндон.

– Привет.

– Привет.

Мы обменялись простыми вежливостями и замолчали. Он чувствовал, что мне не по себе, поэтому осторожно коснулся моей ладони. Меня слишком легко было раскусить, и он всегда знал, как успокоить внутри бушующий ураган. Не то чтобы его жест заставил сделать пару шагов вперёд, придав уверенности, но я все же подошла ближе.

Холод пробежался по всему телу, когда я снова увидела её. Одна из слезинок упала ей на платье. Если бы всё можно было изменить, я никогда бы не позволила попасть ей на тот вечер, посвященной премьере.

– Я буду скучать, мама, – произнесла я, сглатывая слёзы и целуя её ледяные руки.

Брэндон, следовавший за мной по пятам, сделал также. Пару сожалеющих слов и прощальный поцелуй.

Мы сели с ним вместе на самой ближней скамейке. Дальше все люди делились по своей значимости на дальних рядах. Папа с миссис Картер находились по разные стороны от нас двоих, словно мы служили разделением между семьей Бенеттов и Картеров. Но сейчас не хватало ещё двух составляющих.

Вся церемония прошла для меня как в тумане. Внутри образовалась пустота, которая притупила все чувства. Я смотрела в одну точку и наблюдала за тем, как люди произносят речи и оплакивают родного им человека. Здесь были многие, кто хорошо общался с мамой и виделся с ней всего несколько раз. Особенно вся её группа во главе с Финном Арчером – её режиссером. Я пыталась избегать любых контактов с остальным. Мне хотелось сосредоточиться только на том, как дожить до конца этого дня и не сойти с ума от тревоги.