В подсобке тоже бардак, но здесь чище. Здесь не горело, но еды нет. Видимо, собрали сами хозяева. Я начинаю шарить в брошенных коробках, ящиках. Засовываю руку под стеллаж и нащупываю что-то металлическое. Банка консервов! Отряхиваю этикетку. Рис с цыплёнком! Вот это удача! Я открываю банку ножом (мамин подарок на прошлый день рождения, тоже был в моём рюкзаке) и за пару минут проглатываю содержимое. По-хорошему бы погреть, конечно. Цыплёнок оказывается вкусным, очень вкусным. Я на всякий случай ещё раз осматриваю подсобку. В одном углу нахожу две твёрдые, как деревяшки, вафли. Лучше, чем ничего.

Выглядываю в проём окна – может, проще вылезти здесь? Не получится, высоковато. А это что? На другой стороне улицы какое-то движение. Я прижимаюсь к стене, вглядываюсь. Худая фигура в тёмной бандане. Прячется за углом, высматривает. Интересно… Значит, крыса шла за мной всё это время. Что ей надо? Придётся выяснить. Я прикидываю – пробраться к ней сейчас незаметно вряд ли получится. Увидит – убежит, и с моей ногой я её вряд ли догоню. Значит, надо заманить её, но только куда? Соображу по ходу. Сейчас надо вернуться на видное место, чтобы крыса ничего не заподозрила.

Я продолжаю двигаться по улице, но теперь все мои мысли только о Белой. Надо признать – она хороша. Лишь изредка я замечаю её тень, когда вроде как сажусь поправить кроссовку или окидываю взглядом округу. Но даже когда я её не вижу, я чувствую – она рядом, она идёт следом.

Через полчаса я наталкиваюсь на препятствие. Посреди асфальта – дыра в несколько метров. Как огромный чёрный рот. Если прикинуть, то это примерно… Это похоже на центральный тоннель катакомб!

Я вглядываюсь в место обвала. Там, внизу, скопилась дождевая вода. Значит, упало вечером или ночью. Может, даже до того, как крыса перегородила мой вход металлическим баком. От этой мысли мне становится немного легче. Может, я бы и не смогла пройти обычным путём. Я осторожно сажусь на корточки у края (нога тут же напоминает о себе тупой болью). С обеих сторон свисают лохмотья асфальта, рыбьей головой торчит из провала металлическая морда легковушки. Вряд ли получится спуститься здесь. Не факт, что смогу откопать проход в тоннель. Я решаю не рисковать. Тем более что идти осталось недолго.

Телевизионная вышка уже близко. А вместе с ней и Пожирающий. Отсюда видно, что город окружён стеной – здания в красном огне, а вверх поднимается чёрный дым. Он не такой густой, как от обычного огня. Пожирающий уничтожает медленно. Как будто обволакивает огненной плёнкой и выпивает всю жизнь.

Я оглядываю провал в асфальте, а сама краем глаза наблюдаю за Белой. Ну, где же ты? Ага. Наконец. Еле уловимое движение. Крыска спряталась среди гаражей. Если спугнуть её, заставить войти внутрь… Я поднимаю с земли два куска бетона. Небольшие, как раз ложатся в ладонь. Потом делаю несколько шагов в сторону гаражей, и Белая тут же ныряет внутрь. Хорошо, очень хорошо. Послушная крыска.

Я делаю вид, что пытаюсь рассмотреть дорогу впереди, и незаметно достаю из рюкзака рогатку. Охотничья. Нашла на одной из вылазок, дядя Дор помог починить. Рогатка не выглядит опасно, но дядя Дор сказал, что может даже оленя свалить. Мы с Ланой тренировались стрелять по пустым консервным банкам. Если бы крыса видела, какие вмятины оставляют камни, она бы забрала её вместе с протеиновым батончиком.

Подхожу к тротуару – крысе меня отсюда не видно, она забилась внутрь, – а потом тихо, в два прыжка (потерпи, нога!) оказываюсь у входа. Ещё прыжок.

Крыса не ожидала. Крыса ошиблась. Крыса в ловушке.