Взгляды Наполеона III на политику Германии и других немецкоязычных государств страдали непоследовательностью. Император Франции слыл сторонником национального и государственного самоопределения европейских народов. На континенте он пытался выступать покровителем угнетенных и разделенных наций, таких как итальянцы или поляки. В 1863 году он стал на сторону Польского восстания, в результате чего произошло охлаждение отношений с Российской империей. Париж направил ноту протеста в Санкт-Петербург, к которой присоединились Великобритания и Австрия.

Италию французский император видел независимой федерацией и считал оккупировавшую ее Австрию своим врагом. Вмешательство Франции в борьбу за независимость Италии поддерживали и французские политики, особенно либералы и республиканцы. Другое дело, что и в итальянском вопросе Наполеон III проявил непоследовательность: с одной стороны, поддерживал борьбу с Австрией, с другой стороны, выступал за власть Папы над Римской провинцией. В противостоянии с Веной император Наполеон III решил опереться на Пруссию. При этом в среде бонапартистов существовали сильные антипрусские настроения, и, как показала история, ошибся именно император Франции, а не его сторонники.

Отто фон Бисмарк. Фотография. Автор Жак Пиларц. 1890 г. Оригинал в Германском федеральном архиве

Относительно Италии стоит напомнить еще об одной неприятной для Наполеона проблеме – терроризме. Речь идет о покушении на жизнь императора итальянского патриота графа Феличи Орсини, которое произошло в 1858 году. С определенного времени итальянские борцы за независимость причислили императора Франции к своим врагам, и это при том, что Наполеон в молодости лично участвовал в освободительной войне карбонариев и всегда поддерживал идею независимости. Все дело было в поддержке Наполеоном III притязаний Папы на светскую власть в Риме.

Первая встреча Наполеона III и Отто фон Бисмарка произошла в мае 1862 года в Париже – немецкий государственный деятель занимал тогда пост министра-президента Пруссии. Стороны остались довольны знакомством. Понять и оценить друг друга они, конечно, не могли, но у императора Франции появилась возможность узнать намерения Пруссии уже скоро – в сентябре того же года.

В знаменитой речи 30 сентября 1862 года, произнесенной перед Бюджетным комитетом Палаты представителей, фон Бисмарк заявил: «Германия – это не прусский либерализм. Ее сила в Баварии, Вюртемберге и Бадене и может включать либерализм; и пока никто не присваивает им роль Пруссии. Границы Пруссии определены неблагоприятным для благосостояния государства Венским договором[34]. Эту огромную ошибку не исправить речами и резолюциями, как в 1848–1849 годах, – эти основные вопросы нашего времени будут решаться железом и кровью»[35].

Прусский министр-президент сказал все, что хотел сказать, – перед европейцами замаячили «железо и кровь», что, конечно, настораживало правительство Франции. Но в первой же кризисной ситуации – при вторжении армии Германской конфедерации в Данию и оккупации земли Шлезвиг-Гольштейн – император Франции ничего не предпринял. Наполеон III вроде бы возмутился действиями немцев, но, не найдя союзников, быстро отступил, что стало ошибкой. Второй промах император Франции совершил в 1866 году, во время войны Пруссии с Австрией в Италии. Пруссия тогда одержала важную для себя победу. Нужно заметить, что еще в октябре 1865 года, во время встречи фон Бисмарка с Наполеоном III, прусский министр-президент получил от императора Франции заверение, что в случае прусско-австрийской войны Франция займет нейтральную позицию. Фон Бисмарк пообещал Наполеону III Люксембург, о присоединении которого император давно мечтал