Обычно, это хорошо срабатывало.

Бронкл остановился у двери на расстоянии вытянутой руки. Сработали опознавательные сенсоры, анализируя посетителя. Принсцилл-4 уже видел перед собой его цифровой силуэт в полный рост, но без лишних деталей. Система не отображала мимику, и так небогатую у стилусоидов, наличие предметов в руках и скрадывала случайные мелкие движения. От таких излишеств давно отказались, ибо всё это стало несущественно после окончания войны.

Пневматика еле слышно зашипела, освобождая зажимы. Бронкл тронул дверь и она беззвучно откатилась в сторону, как невесомая.

Он оглянулся, изнутри кабинет не очень отличался от остальной лаборатории. Стол, сильно смахивающий на лабораторный, уставленный разным оборудованием, встроенные белые шкафы по стенам. В них хранились различные образцы, описания и всякие научные инструменты. Все цифровые данные на случай нештатной ситуации находились удалённо, прямого доступа к ним не было, только виртуально.

Принсцилл-4 молча кивнул ему на второй стул, стоящий с другой стороны стола, и выжидательно воззрился на своего гостя. Их отношения были больше, чем просто рабочие, и хотя дружескими их назвать было нельзя, но друг другу они доверяли, понимали и часто общались просто жестами, без слов. Если только шеф не начинал лезть в бутылку и набивать себе цену, почём зря, что тоже с ним случалось.

– Что скажешь, Бро? – начальник проницательно взглянул ему в глаза. – Я же знаю, ты не ходишь сюда просто так.

Бронкл присел на своё место и извлёк из неприметного кармана на груди маленькую мензурку с черным порошком. Поставил её на стол перед собой. Принсцилл с любопытством перевёл взгляд на неё, потом обратно на учёного.

– Это образец 304-52А, – пояснил Бронкл. – Получен нашим отделением двенадцать суток назад из 572 автоматической экспедиции в квадрат 23-304/72/15H. Похоже, органическая субстанция, углеродный состав, но в остальном – тёмный лес, ничего не сохранилось.

Принсцилл с сомнением взял пробирку со стола, внимательно пригляделся к ней, встряхнул немного. Уголь и есть уголь. Бронкл, понятное дело, просто так болтать не станет. Но к чему он клонит – догадаться было несложно. Понадобятся ресурсы, в первую очередь материальные. А что же ещё?

– Я отправлял образец на экспертизу, – добавил Бронкл, – химики не знают, что это за бурда. И потом…

– Слушай, Бро, – прервал его Принсцилл, – это всё очень интересно, и твой энтузиазм я вполне понимаю, но этого ведь мало. У тебя есть факты генетической принадлежности этой фигни? – Принсцилл слегка хмыкнул, взглянув в глаза гостю. – Ты же самый умный у нас, так обоснуй фактами. Слабо?

Бронкл тоже хмыкнул и полез в карман за носителем. Он достал оттуда маленький кубик размером с фалангу пальца – визуализатор, аккуратно положил его на стол перед собой. Принсцилл с подозрением покрутил предмет в своих длинных пальцах, вздохнул, и так же аккуратно вставил его в маленький слот, прямо в столешнице перед собой.

Над столом тут же развернулось и повисло в пространстве мутноватое зеленоватое изображение, размером чуть больше стола. Оно немного дрожало, поскольку интегральная панель давно нуждалась в специализированной донастройке, а времени и денег на это у Принсцилла, разумеется, никогда не было.

Ну, ничего страшного. И так ведь всё хорошо видно!

– Вот, тут, – Бронкл пальцем указал на длинные ряды чисел внизу изображения, обильно переслоенные столбцами из непонятных символов и условных обозначений. – Цепочка данных указывает на наличие органической составляющей в образце. Я понимаю, что многих элементов здесь просто не хватает, они разрушены радиацией и высокими температурами. Но если, теоретически, всё же предположить их наличие на своих местах, то мы получим примитивную форму клеточной мембраны. Значит, и клетка тоже была. И её можно восстановить по моим расчётам, если только удастся подобрать верную последовательность органической матрицы аминокислотной составляющей этой мембраны. В текущих условиях наша лаборатория, конечно, может это сделать. Лет за шестьсот.