– Загружаю данные – Скальта улыбнулась, сжимая руки в кулаки, застыла, но тут же расслабилась, и, продолжая улыбаться, выдала:

– Линия 245-37/998/КС32 с диапазоном 194-15ЛБ40-3 в данный момент не задействована. В течение ближайших двухсот суточных циклов нагрузка на неё не запланирована. Вам достаточно этой информации?

Принсцилл кивнул вместо ответа и улыбнулся Скальте. Её дежурная улыбка тоже, казалось, стала шире, она любила быть полезной.

– Скоро мы выясним, что это такое, – пообещал начальник, проницательно взглянув на Бронкла. Принсцилл провёл пальцем по неприметному сенсору в столешнице, тут же открылся аналитический слот в том же месте. Принсцилл поместил туда пробирку и мысленно задал параметры диагностического исследования. Уловив когнитивный сигнал анализатор бесшумно закрылся, приступая к работе. Через сорок пять интов полученные результаты были зафиксированы и интегрированы вместе с визуальной проекцией в общий файл. Принсцилл ещё раз тяжело вздохнул и направил его мысленно в базу сегментарного диагностирования. Теперь оставалось только ждать.

– Если получится разузнать что-нибудь интересное, – как будто прочитав мысли Бронкла произнёс начальник, – то я выбью дополнительное финансирование. У нас же просто обожают всякую научную мистику, дай только поковыряться в каких-нибудь цифровых алгоритмах, – Принсцилл ехидно покашлял в кулак и добавил: – ты только имей в виду, Бро, если меня потом вызовут наверх и будут посылать в какие-то невероятно далёкие экспедиции, то я всё повешу на тебя. Мне все эти командировки вот где, – он выразительно воткнул себе в горло воображаемый нож. – Ни за какие деньги отсюда не сдвинусь. Расхлёбывай сам, энтузиаст! – Немного подумав, он добавил примирительно: – заодно и хорошую премию заработаешь, у тебя ведь семья.

Бронкл кивнул. Спорить с начальством вообще было не принято. Да и научный интерес его был самый настоящий, не деланый, поэтому он при случае с удовольствием путешествовал и по своей галактике и по соседним, не отрываясь тем не менее далеко от дома. Несколько раз его посылали с инспекцией на Арсагеру – соседнюю рукотворную планету, созданную с помощью предыдущей версии коллапсатора и предназначенную для содержания престарелых стилусоидов, возжелавших доживать свои последние, отведённые по нормативу годы, в другом мире. Более мягкий климат, цветущая природа круглый год, минимум урбанизации, никаких лишних новостей, опасностей и забот, обслуживающий персонал в виде молоденьких практикантов и практиканток, которые каждые десять суточных циклов проводили скрининг престарелых организмов и отправляли данные на Рибейседж, где принималось решение о дальнейшей участи престарелых организмов. Положительное, в основном. Красота, одним словом. Ненадолго, конечно, по нормативу пятнадцать годовых циклов до окончательной фатализации. Правда, скука смертная, ибо космические путешествия таким старичкам были уже не положены, слишком опасно. Вот и торчи всё время на одной планете, как дураки… Для себя бы Бронкл такого точно не пожелал, лучше уж сразу в печь – с системой дожига – даже минуя газовую камеру, чем вот так, беспросветно… Всегда на одной планете, не двигаясь… Разве это жизнь? Кошмар… Даже считая идеальный состав местной атмосферы, специально созданной и кристально чистой. Только состав её почему-то несколько раз начинал заметно меняться не в лучшую сторону.

И вот как раз за этим Бронкл со своим научным коллективом туда и прилетал: отбирал пробы атмосферы, анализировал, выяснял причины изменений. Они оказались просты и банальны: под воздействием инфракрасного излучения Ортостуртона местная растительность, состоящая в основном из деревьев и трав широколиственных пород, которых на Рибейседже, например, было немного, со временем начала выделять больше аммиака, а он свою очередь стимулировал развитие микрогрибов «инцеклодий», обитавших прямо в толще атмосферы планеты. Расплодившись, те начали агрессивно поглощать водород, необходимый для дыхания жителей и активно замещать его аргоном. Пару десятков лет было ничего незаметно, а потом жители начали жаловаться на постоянное удушье, особенно по ночам. Причину всякие биологи, экологи и климатологи искали долго и всё не там, потому ничего и не обнаружили. Зато нашли Бронкла с его коллективом и лабораториями и послали разбираться, как последнюю надежду. После полугода кропотливых исканий причина была найдена и устранена путём внесения искусственно мутированного гена в колонии инцеклодий через дождевые осадки. Ген быстро привёл к положительной мутации микрогрибов, ингибировав их размножение до приемлемого уровня. Через пять лет дышать на планете стало уже заметно легче.