Рестайж вывел трансляцию со спутника прямо перед собой. Видно было плоховато, сказывалась удалённость объекта, но основная идея была очевидна: процесс пошёл. И пошёл так, как нужно.

Космический пылевой круговорот больше не выглядел хаотично. Вращение его слегка замедлилось и отступило от центра, а в центре было видно нечто ярко-белое, шарообразной формы и со слегка размытыми краями. Когда Рестайж приблизил изображение, то стали заметны казавшиеся здесь тонкими, а на самом деле многокилометровые струи газа и пыли, со всех сторон извергающиеся на поверхность белого объекта. Он поглощал их с жадностью, свойственной только зутрапоидам: гигантским двенадцатиногим насекомым, обитающим в тёплых морях Рибейседжа и также всасывающим добычу через крупнопористую шкуру. Шкура выделяла липкий и очень едкий фермент, который привлекал разных мелких тварей благополучно приклеивал их к шкуре зутрапоида, обволакивал, изолируя от внешней среды, удушал и медленно растворял, позволяя добыче рассосаться и всосаться вовнутрь в виде жиденького питательного экстракта. От любой добычи, даже самой твёрдой, не оставалось ничего. Этакий кислотный крематорий.

Рестайж хмыкнул и мотнул головой, отгоняя эти идиотские мысли. Он ещё раз внимательно осмотрел со всех сторон голограмму. Зарождение звезды можно было считать состоявшимся фактом. Теперь вопрос упирался только в сроки. Насколько быстро будет идти синтез, и когда точно необходимо будет его остановить?

Собственно, для этих вопросов и существует их научный коллектив. Надо сейчас обрадовать Стургора, наверняка он истосковался про себя, гадая, что там делается.

Стургор с плохо скрываемым жадным интересом впился глазами в происходящее, когда Рестайж вывел трансляцию перед ним. Он тоже чуть не открыл рот, смотря на это научное чудо. Но быстро взял себя в руки, сделал немного скучающее выражение лица, и попросил ещё приблизить изображение, повернуть и усилить контраст. Потом изрёк следующее:

– Импульсный момент со спутника необходимо скоординировать равномернее. У нас есть техническая возможность сделать пучок более монотонным? В идеале разделить его на два или три пучка синхронно.

«Во, загнул! – мелькнула возмущённая мысль у Рестайжа. – Чем мы будем там пучок делить? Ножом его резать, что ли?»

– Нет, знаете, я думаю, это невозможно, – спокойно ответил он, стараясь, чтобы голос не выдал его научное негодование. – Это не было предусмотрено в проекте с самого начала. Максимум, что мы можем сделать сейчас, это повысить амплитуду фотонной атаки на объект. Увеличить мощность пучка, проще говоря. Да и то, ненамного, процентов на восемь. Максимум – на пятнадцать.

– Ну, хорошо, я понял, – произнёс Стургор, щипая себя за подбородок. – Так и сделайте. У нас, похоже, начинает что –то получаться, коллега. Надо только ускорить процесс, а не то мы будем так лет десять ковыряться.

Рестайж кивнул. Насчёт десяти лет Стургор, конечно, преувеличил, но пять или шесть годовых циклов может уйти запросто и само по себе это было нестрашно. Если бы только всё пошло как предполагалось, то можно было и двадцать лет, понятное дело, потратить на этот злосчастный синтез. Но какая-то тень сомнения всё же оставалась, гарантий успеха никто ведь дать не мог. Процесс коллапса мог внезапно нарушиться непредвиденными обстоятельствами, выйти из под контроля И если так, то выяснять это надо быстрее, мало ли что

Следующие несколько месячных циклов прошли в тщетных поисках научного решения. Тут уже подключились все действовавшие на тот момент институты на планете и просто энтузиасты-любители со своими идеями и оборудованием. Какой только псевдоучёной ерунды не пришлось наслушаться Рестайжу со своим коллективом. Предлагалось запустить второй сателлит с двойными отражателями, что позволит делить пучок на две части, безо всякой дополнительной алхимии. Гипотетически, конечно же. Также предлагалось запустить к спутнику комплекс неких зеркал и пропускать пучок через них, дабы многократно увеличить мощность луча. Но особенно Стургору понравилась идея поданная одним уважаемым на тот момент профессором: послать к спутнику некие инфразвуковые установки с магнитными катушками и особым образом сквозь них «подогревать» тот самый несчастный пучок, после чего тот, видимо, будет обязан самостоятельно «расслоиться» на тридцать маленьких лучиков и ударить в звезду абсолютно равномерным образом.