– Да, но это не музыка – отрезал я.

– Это ты так считаешь. Вся жизнь состоит из причины и следствия, а музыка – следствие игры на инструментах, милый, а игра инструментов – причина музыки.

– Но что тебе это дает? Допустим, я с тобой согласен. Жизнь – это музыка. Что дальше? Что это меняет? Ничего! Жизнь остается такой же хреновой, какой была раньше, и ты, и все!

Я разозлился. Всегда ненавидел глупый романтизм… До того момента.

– Скажем, ты хочешь пригласить меня на свидание. – Она сочувственно улыбнулась, совершенно не обратив внимания на мой легкий всплеск гнева. – Ты можешь это сделать улыбаясь или угрюмо. Перед приглашением можешь взять меня за руку, а можешь просто пробурчать под нос или сделать это, накричав на меня. Суть та же, но действия-то разные.

– Я тебя не понимаю.

– Я пытаюсь объяснить, что… Как бы сказать…

– Не спеши, говори под такт – съехидничал я.

– Вот! – сказала она, наградив меня мимолетным сердитым взглядом. – Я хотела сказать, что жизнь – это суть, а восприятие – это действие. Жизнь такая, какой ты ее воспринимаешь. – Она грустно улыбнулась. – Или… хочешь воспринять.

Она так и не смогла преподнести мысль, но это уже было не важно. В тот момент я понял, что она несчастна. Меня насторожила ее последняя фраза: «Хочешь считать». Она сказала это не просто так, дала понять, что сама не живет своей метафорой, а лишь пытается. Стоя и смотря на ее прекрасный образ, мне так сильно захотелось схватить и утащить ее как можно дальше от проблем и угнетений, что меня начало распирать от злости к этому миру. Она казалась мне такой чувствительной, хрупкой и беззащитной… То был первый и самый неудачный раз, когда я влюбился.

– Ты грустная. – Я резко сменил тему. – Я могу чем-нибудь помочь?

– С чего ты взял? – Она изобразила удивление.

– Просто почувствовал. – Я налил себе виски, не зная, как продолжить разговор. – Возможно, ты права насчет музыки, и сейчас тот момент, что я чувствую некое исходящее от тебя звучание. – Я пытался смотреть на нее как можно нежнее. – И оно невыносимо грустное.

Она посмотрела на меня с благодарностью и ответной нежностью. Я был молодым и эмоциональным, хотя глупым и… неоднозначным. Мне стало так тепло от ее взгляда и ощущения того, что мои слова сделали ей приятное. Мы молча смотрели друг на друга несколько секунд, которые казались часами. Наверное, тогда я и понял, что сильные эмоции способны создавать иллюзию замедления времени. К сожалению, те секунды визуально-эмоционального контакта были как первыми, так и последними.

Незаметно для меня появился Брок. Он работал на заводе и был постояльцем нашего заведения. Жил один и был уважаемым членом общества мужиков, обсуждающих секс. Несмотря на это, был неплохим человеком: всегда помогал друзьям, когда те перебарщивали, сам никогда не перепивал, да и вообще, было видно, что он намного адекватнее своих собеседников. Однако тогда он повел себя как свинья.

– Привет, красавица – он подсел рядом с Аделаидой и похотливо посмотрел на нее, а она повернулась к нему спиной и, глубоко вздохнув, поздоровалась. – Наш Вилли тебе приглянулся? – сказал он и подмигнул мне.

В тот момент мной овладела немая злость. Я хотел сломать о его тупую башку бутылку бурбона, но, кроме того, что мне этого не позволяла работа и закон, что-то изнутри не давало мне этого сделать: скорее всего, страх того, что он наговорил все это не просто так.

– Чего ты хочешь, Брок? – Аделаида повернулась к нему, а мое сердце забилось быстрее: она знала его имя.

– Тебя и небольшую скидку. Я же твой лучший клиент, детка. Всего один раз. Просто ты такая красивая, а с зарплатой опаздывают. Что скажешь?