Время шло чудовищно медленно, а виски уничтожался слишком быстро. На улице начало холодать, когда он нетвёрдой походкой пошёл домой. Завалившись на кровать, он смотрел на горящий экран телефона, который положил рядом, и видел время: 21:55. Через пять минут он решил позвонить.

Алекс открыл глаза, когда было уже светло – экран телефона светился. Он понял, что ему только что звонили – семь пропущенных звонков от отца. Он резко поднял голову с подушки и его замутило, к языку подступила горечь. Алекс набрал номер отца, но тот ответил не сразу, заставляя нервничать ещё больше.

– Алекс, – сказал отец сдавленным голосом, – ты должен встретить нас завтра в восемь утра в аэропорту.

– Как это завтра? Разве Ник не должен лежать в больнице ещё несколько дней, до среды.

– Да, должен был… но тут осложнения. Он в коме.

Алекс сел на кровать, ноги загудели.

– Как это, в коме?

– Я не знаю, Алекс, – застонал отец, его голос дрожал. – Мы тут все в шоке, никто толком ничего не говорит. Во время операции что-то пошло не так, и теперь Ника надо везти домой.

– В таком состоянии? Не лучше ли ему будет остаться там под наблюдением, ведь он может очнуться?

– Врачи говорят, что шансов… подожди, – отец явно зажал трубку ладонью и что-то сказал матери, чей тревожный голос Алекс услышал.

Затем отец вернулся и заговорил очень тихо, почти шёпотом.

– Врачи говорят, что шансов очень мало. Матери не говори.

– Не говорить, – повторил Алекс, потирая лоб и плохо понимая просьбу отца. – Я вас встречу завтра в восемь утра.

– Давай, – попрощался отец и повесил трубку, уже начиная нервно разговаривать с кем-то другим, по-видимому, с врачом.

Алекс встал с кровати и позвонил Виктору, объяснил ситуацию и сказал, что сможет приехать на работу несколько позже. Тот всё воспринял спокойно и сказал, чтобы он приезжал, как сможет.

Алекс поставил будильник на 6:30 и стал метаться по комнате. На экране компьютера был открыт новый проект, но работать в таком состоянии нельзя – можно напортачить хуже первокурсника, впервые взявшего в руки инженерную линейку. Он пошёл на кухню и открыл холодильник. Закрыл холодильник. Потом снова открыл, подавил в себе чувство тошноты и опять закрыл холодильник. Нужно было что-то делать, чем-то себя занять. Алекс посмотрел на чайник – кажется, он уже год стоит без дела. Затем Алекс залез в бар и открыл бутылку «Джима Бима», трясущейся рукой стал наливать в стакан и половину расплескал. Выругавшись, он осушил бокал. Руки его были холодные и мокрые, зубы плотно сжаты, так что и не расслабить, но горечь во рту исчезла. Он налил ещё бокал и выпил. Ему нужно было с кем-то поговорить. Он набрал номер Оскара. После нескольких гудков тот отклонил его звонок. Алекс знал, что в это время он обычно дома смотрит телевизор или занимается какой-нибудь подобной ерундой, поэтому был удивлен. Подождав минут пять, он не выдержал и снова набрал его номер. Неожиданно он услышал голос Леры:

– У тебя были дела поважнее нас, вот ими и занимайся! – И она бросила трубку.

Алекс аж опешил от такого. Постояв пару секунд в недоумении, он, не глядя, швырнул телефон в стену, тот ударился и упал на пол. Алекс схватил бокал и наполнил его до краёв. Потом посмотрел на телефон – от такого удара он вполне мог сломаться. Нет-нет, а вдруг будут звонить родители? «Какой же я идиот», – подумал Алекс. Он подскочил к телефону и посмотрел на него – экран был разбит, но в остальном, вроде бы, всё было в порядке. Он попытался сильно вдохнуть воздух, но на середине вдоха как будто запнулся и резко закашлялся. Затем вернулся к стакану и сделал большой глоток. И ещё.