В ответ на её ещё больше недовольное почти детское лицо с надутыми губами, он поспешил добавить:

– Временно. Потом приготовлю новую программу, новый взрывной сет-лист! Тебе понравится.

Она чуть-чуть остыла, снова мягко ткнула его кулаком в живот, а потом невозмутимо пошла с подругами в бар.

Алекс слукавил – никаких сет-листов он ещё не придумывал, но хотелось её подбодрить, всё-таки она всегда приходила танцевать. И сам он надеялся, что вскоре все проблемы решатся, и он снова сможет заняться любимым делом. Нужно лишь немного потерпеть.

На следующий день после похода в клуб Виктор опять сверлил его взглядом, но Алекс признался самому себе, что это похоже на его обыкновенную паранойю. Тем более, босс ничего не сказал. Впрочем, в последнее время на работе всё шло не так уж плохо – Виктор по понятной причине перестал вызывать Алекса к себе в кабинет, даже иногда улыбался, здороваясь со ним, а Дэн перестал донимать вопросами, так что они с ним почти не разговаривали, разве что перекидывались парой деловых фраз о рабочих моментах. Алекс был этому рад. После того случая в клубе ему дико хотелось надрать Дэну задницу.

Хотя Дэн и не выглядел особенно довольным – у Алекса закралась мысль, что Виктор ему пообещал какие-то лавры. А в итоге ничего не выполнил. Вот он и ходил мрачнее тучи, и пару раз Алекс слышал, что он на него жаловался Виктору по каким-то пустякам: то он обедает на три минуты дольше положенного, то раскидывает бумаги по всему его столу (Алекс положил ему документы на стол, когда он выходил, и ветром с открытого окна все бумаги разнесло, чего он уже не видел). В конце концов, их бухгалтер Мария, с которой они частенько пересекались на обеде, обмолвилась, что Дэн уже достал её расспросами, не прибавилась ли у него в новом месяце зарплата, и пару раз беззастенчиво пытался заглянуть в документы, где была указана зарплата Алекса. Чёртов засранец. Но Марию так просто не возьмешь, в конце концов, она указала, куда ему идти с этими расспросами.

– А я ему так и сказала – будет меня доставать, попрошу Виктора, чтоб он за каждое посещение бухгалтерии его штрафовал! И к чёрту послала ещё, – говорила она Алексу, размахивая вилкой с сосиской.

Так или иначе, к двадцатым числам апреля Алекс перевёл родителям сумму, достаточную для операции Ника. Он проводил их в аэропорт: мать, отца, сиделку, которую он наконец-то смог нанять, а также самого брата, который выглядел бледным и очень слабым, но всё-таки пытался улыбаться и подбадривать всех остальных.

– Ну и лица у вас, – тихо смеялся он, когда они прибыли в аэропорт Пулково и искали на табло свой рейс. – Как будто хоронить меня летите.

– Что ты такое говоришь? – возмутилась мать.

– Ну в самом деле, – укорил Алекс и почувствовал, как от этих неосторожных слов его слегка затошнило. Хотя, возможно, сказалось и отсутствие завтрака.

Ник слегка пожал плечами, и улыбка его постепенно исчезла, он потупился. Алекс наклонился к брату в коляске и крепко обнял его, а тот худыми руками обнял Алекса.

Наконец, они попрощались. Их ждала клиника в Германии, а Алекса – работа, работа, и ещё раз работа. Он приехал домой, отчего-то нервничая, зашёл в интернет на сайт аэропорта и увидел, что самолёт с его родными уже вылетел во Франкфурт-на-Майне, откуда им предстояло ещё добираться в Аахен в одну из лучших клиник неврологии.

Пока он был погружён в свои мысли, домой пришла Эм.

– Проводил? – не здороваясь, спросила она. Она переживала не меньше Алекса, хотя и старалась придать себе максимально стойкий вид – Алекс знал, что это обычный стиль её поведения – изображать из себя непробиваемый кирпич.