«Отсутствие контроля опасно, в твоём случае – смертельно опасно», – сказала она тогда. – «Если научишься управлять этим даром, девочка, тебя будет ждать большое будущее. Короли будут предлагать тебе дружбу, военачальники – ордена и звания, учёные – золото и славу. Но берегись. Потеряешь контроль – окончишь дни в застенке, в лучшем случае».

Исе тогда было восемнадцать, она была нетерпелива и наивна. «Как же так, госпожа?», – возмутилась она. – «Разве можно заточить человека за его дар?»

«Говорят, предатель тоже был весьма одарён», – отчеканила Патима. – «Помнишь, как он кончил?»

Предателем принято было называть Разрушение. Чёрного бога, что потерял контроль над божественной волей и был заточён под горами Коргара, редко поминали всуе, но не забывали ни на мгновение. Иса поняла намёк Патимы. Чем сильнее дар, тем жёстче должен быть внутренний стержень мага. Долгое время она справлялась. Выстроила внутри себя прочный барьер, что сдерживал магию и помогал ей сохранить жизнь и здоровье окружающих. Иса смогла научиться жить со странным даром благодаря наставнице и собственному упрямству. Благодаря желанию покорить проклятый страх. Благодаря сотням, тысячам болезненных ожогов, избороздивших тело.

И что же? Минутная слабость, и Иса сорвалась. Девушка зажмурилась, вспомнив, как её кулак ударил землю, как хищная сила вырвалась из-под кожи и устремилась к рыжему атаману, чтобы уничтожить. Видит Юность, от мужика и костей бы не осталось, если бы Иса не погасла в самый последний момент.

Сбоку заворочался Блак. Иса зачем-то вспомнила, как он коснулся губами её раненой руки, и засопела. Интересно, зачем он за ней пошёл? Неужели всему причиной трогательная подростковая привязанность?

Плед на плечах вдруг стал тяжелее, на нос упал краешек покрывала Блака. Девушка обернулась, осторожно так, чтобы не потревожить обожжённые ладони, и увидела, что друг съёжился под одним плащом.

– Спи уже, – проворчал он. – Нечего ворочаться.

***

Ренан разбудил её после рассвета. Щурясь от яркого солнца, Иса села, откинула тёплые покрывала и потянулась, мурча от удовольствия. Как же тепло, как хорошо! Стряхнув остатки сонливости, она придирчиво оглядела предплечья, закатала рукава рубахи, осмотрела колени и лодыжки. Ни единого волдыря, слава богине; лишь закопчённые ногти напоминали о том, что произошло накануне.