В глазах потемнело, отчаянная мысль пронзила сознание: «Вот так просто? Не позволю!» – в этот миг зрачки ведьмы вспыхнули алым пламенем, волосы обрели пепельную белизну. Тело окутала вязь багряных рун, обжигая руку вампира.

Мысли от увиденного терзали вампира, он так глубоко погрузился в них, что не замечал, как огонь пожирает рукав его камзола и переходит на кожу.

Слегка дернувшись от боли, он с силой отбросил ведьму прочь от хижины. Десяток метров полета, несколько болезненных кувырков, и она уткнулась лицом в сырую землю. Подняв взгляд на Лорда, девушка увидела, как обгоревшая плоть на его руке начала восстанавливаться, а он, не отрывая от нее взгляда, неспешно приближался.

– Ведьма, значит. А ты полна сюрпризов, Ли, – ни один мускул не дрогнул на его аристократичном лице.

Ведьма поднялась, магия облегчила боль от глубоких ран, но до полного исцеления было еще далеко.

– Лилит, – почему-то отчаянно ей захотелось, чтобы хоть кто-то узнал ее настоящее имя.

Она вскинула руки и резко хлопнула ими перед собой, обрушив на вампира волну магии, испепеляющую все на своем пути.

Понимая, что ведьма очень молода и не опытна, Каин лишь прикрыв лицо рукой, позволил потоку пройти сквозь него, отряхнулся, словно от пыли, продолжил надвигаться.

– Поговорим? – зная, что она не поверит, вампир все равно решил попробовать.

– Не с того вы начали, господин.

Помня, как быстро он настиг ее в прошлый раз, девушка не понимала, почему он медлит. «Играет в охотника? Обдумывает следующий ход? Или действительно хочет поговорить?» – в последнее ей отчаянно хотелось верить, но здравый смысл отрезвлял.

Бежать было бессмысленно. Перегнать вампира было невозможно – «Это позабавило бы его». Закрыв глаза, Ли начала призывать все силы, что оставались в ее арсенале. Кровь, покоящая в земле, медленно поднялась, образуя вокруг нее плотный барьер.

– Что задумала? – его голос прозвучал прямо за алой стеной.

– Решила переосмыслить жизнь! – рыча и злясь на свою слабость, прошипела ведьма.

– Хм, – послышался смешок вампира.

– Рада, что смогла вас позабавить, – понимая, что накопила достаточно силы, Ли открыла глаза.

Что-то ударило в стену, но расплавилось, не достигнув цели. «Ножечки решил покидать?» Острая металлическая шрапнель терзала защитный купол. Девушка не видела, но чувствовала, как дрожит воздух.

По ту сторону воцарилась тишина… Железо больше не скреблось о барьер, но земля под ногами наливалась чернотой. Густая, осязаемая тьма заполняла пространство купола, сжимаясь вокруг, пока дышать не стало мучительно трудно.

«Не к добру это». Ведьма начала читать заклинание.

С губ ее сорвался вздох, когда она почувствовала чужую руку на животе, а другую – на шее. Мощный рывок назад прижал ее к холодному, твердому телу.

– Будет больно, – прошептал голос у самого уха, заставив тело покрыться мурашками.

Острая, колющая боль в миг пронзила шею. В кромешной тьме промелькнула мысль: «Вампир снова вонзил свои когти?» – но, ощутив дыхание на коже, она поняла: «Он укусил меня». Паника захлестнула, парализуя волю. Она задыхалась не от нехватки воздуха, а от ужаса, сковавшего грудь ледяным панцирем. Слабые попытки оттолкнуть нападавшего оказались тщетными. Его хватка была стальной, а тело – тяжелым и неподвижным, как надгробная плита.

Вкус крови на губах, терпкий и металлический, окончательно убедил ее в кошмарной реальности происходящего. Ли попыталась вырваться, дернулась, но хватка только усилилась, прижимая ее крепче.

Сознание медленно угасало, уступая место невесомости. Она чувствовала, как жизнь покидает ее, утекая вместе с кровью в ненасытную пасть чудовища. И последняя мысль, пронзившая угасающий разум, была не о страхе, а о горьком сожалении. Сожалении о нереализованных мечтах, о несбывшихся надеждах.