Так потихоньку отошла к опустевшему бревну. Может, даже тому самому, на котором недавно оставлял меня Иван с узваром. Сейчас бы залпом осушила целую кружку, так пить хотелось.

– Алёнушка, я здесь. Говорить надобно, найди место спокойное, – пропищал вдруг знакомый голос. Я заозиралась, но нигде не заметила огненных перьев. – Не верти головушкой, внутри я. Не выдавай…

Уф, час от часу не легче! С ума схожу, что ли?

Помня о волке, уходить в лес я не планировала. Хватит, нагулялась. Но приметила опустевший уголок полянки, чуть дальше остальных от костра и толпы, которую собрал вокруг себя Иван. Вздохнув, направилась туда.

Как общаться с голосом, я не знала, поэтому молча встала и принялась ждать, когда та сама снова заговорит.

– Алёнушка, знать тебе многое надобно, но здесь не могу говорить. Выдашь себя. Явиться не могу, ослабла сильно, а наша связь ещё не окрепла. Потерпи, родная, я всё расскажу…

– М-м-м, – промычала я и всё же решилась заговорить мысленно. – Какая связь? Ты же та жар-птица из леса, да?

– Да, Алёнушка, я жар-птица. Мы – жар-птица.

– Мы? – я едва не спросила вслух. Это что ещё за «мы»?

Тихий вздох был мне ответом. А после птаха добавила:

– Мы. Мы, Алёнушка, теперь последние в этом мире из славного древнего рода жар-птиц!

Я обессиленно рухнула на ближайшее бревно. К такому жизнь меня не готовила…

– Я всё-всё расскажу, но позже. Когда будешь одна, – пообещала птаха, и в голове моей снова стало пусто. Точнее, там осталась лишь я, без посторонних гостей.

Слова жар-птицы меня сильно напугали. Мало того, что она нас каким-то чудом решила объединить в одно целое, – это полбеды. Но вот быть последней в мире мне что-то совсем не хотелось. Это накладывало слишком большую ответственность на мои плечи. А я же хотела лишь одного – вернуться к себе домой. Надежда на то, что это обморочный бред, почти растаяла. С каждой минутой, проведённой здесь, я всё больше убеждалась, что новый мир реален и опасен. И так просто из него выпутаться у меня не получится.

Интуиция вопила – не отпускать Ивана. Он был единственным, кому я могла довериться. А посему роковые красотки подождут.

– Пойдём, – из задумчивой прострации меня вывел голос Ивана. За своими переживаниями я не заметила, как мой богатырь смог ловко избавиться от толпы сочувствующих и даже приставучей Марьяны. Сестрички названой, угу.

– Куда? – удивлённо моргнув, спросила я, взглянув в ясные глаза Ивана. Он улыбнулся, показав очаровательные ямочки на щеках.

– Прыгать через костёр, куда ж ещё. Прыгнем вместе?

Я снова моргнула. Вместе? Я не сильна в традициях древних славян, но мне казалось, что за ручку перепрыгивали костёр только влюблённые или подружки. Мы же с Иваном ни первыми, ни вторыми не были.

– Если честно, не хочется, – ответила я, вспоминая, к чему меня привели первые прыжки через пламя.

– Нельзя, – сурово отрезал Иван, и улыбка враз испарилась с его открытого лица. – Только злые колдуньи да нечестивые девки избегают Очищающего костра.

Я нахмурилась. Повисшее между нами молчание говорило красноречивее любых слов. Если я сейчас не прыгну через треклятый костёр, все местные посчитают меня если не злющей ведьмой, то девицей с поруганной честью. А оно мне надо? Пока не нашла возможность вернуться домой, нужно играть по их правилам. А то ведь, действительно, сожгут, как ведьму на костре. Или то было в Средневековье? Ай, один чёрт, жизни не дадут.

– Хорошо, раз надо, прыгну.

Я встала, отряхнула своё платье-сорочку и, делая вид, что не замечаю руки Ивана, обошла его.