– Что же ты, дурёна, в лес одна пошла-то? – отдышавшись после короткого, но серьёзного боя, обратился ко мне Иван. – Али жить надоело?

– Заблудилась я, – с сожалением сказала я. Не признаваться же, что за голосом пошла! Проще намекнуть на попытку справить естественные потребности и свою дурость девичью, чем выдавать жар-птицу. Прижала к груди кулачок, пытаясь помочь сердцу остановить свой спринтерский забег.

– Дурёна, – ласково обозвал меня Иван и по-простому притянул к себе, вынудив уткнуться носом ему в вырез вышитой рубахи. – Пока твоих не найдём, ты под моей защитой. Только не убегай, я ж не нечисть кака. Даже ежели по нужде надо, сказала бы, я б девку какую тебе в помощь нашёл. Одной в такую ночь по лесу бродить опасно, особенно хрупкой деве, как ты. На тебя же дунь – сломаешься.

Я хмыкнула. Ну, допустим, не сломаюсь, но как было необычно и, чего греха таить, приятно, когда вот так беспрекословно брали под свою защиту. В моём мире мужчины редко баловали подобной надёжностью и заботой.

Мы постояли так ещё какое-то время, а после Иван мягко развернул меня.

– Пора возвращаться, пока по наши души отряд молодцев не вышел. – И усмехнулся.

– Как ты понял, что мне нужна помощь? – спросила я Ивана, стараясь не оглядываться. Пусть вокруг было темно, но чернеющую на траве тень туши волка мои глаза всё же немного различали.

– Не знаю, – Иван пожал плечами. – Почувствовал. Да и не увидел тебя на брёвнышке, где оставил. Взволновался сразу.

– А твоя девушка не будет ревновать, что ты бросил её и за мной помчался? – спросила, пытаясь в темноте разглядеть лицо моего спасителя. Не знаю, зачем спросила это. Может, просто сменить тему, а может, шевельнулось в душе что-то типично девичье, собственническое, нелогичное, эмоциональное.

– Моя девушка? – Иван даже остановился, услышав мой вопрос. Жаль, видно было плохо, но в голосе слышалось явное удивление. – Это кто?

Минута потребовалась молодому богатырю, чтобы сопоставить все факты и прийти к нужному выводу.

– Марьянка-то? – Дождавшись моего неуверенного кивка, Иван засмеялся. – Ты чего, Алёнка. Марьянка мне заместо сестры, считай. С малолетства вместе по кущам ползали да нечисть искали. Не зазноба она мне, не суженая.

– Ну то ты так считаешь, – тихо заметила я, прекрасно помня взгляд черноволосой на Ивана. – А у неё на твой счёт другое мнение может быть.

Иван какое-то время молчал. Потом помотал головой, отрицая мои предположения.

– Мудрёно говоришь, Алёнка, да я знаю лучше. Нет там интереса ко мне девичьего, и быть не может.

Я предпочла не спорить. И так со своей неуместной психологией чуть не выдала себя снова. Так дело не пойдёт. Надо больше молчать и прислушиваться к манере речи местных, а за своим говором городским и современным следить получше.

До полянки дошли мы в спокойной тишине. Иван думал о чём-то своём, а я старалась привыкать к роли молчаливой и покорной своей участи селянки.

– Иванушка, вернулся! – стоило нам выйти в свет костра, заголосила Марьянка. Не нравилась она мне, вот изнутри что-то противилось. Хоть и не могла понять почему. Девка красивая, да. Но разве это повод искать в ней зло?

– Куды ж я денуся, – распахнув руки, улыбнулся Иван, показывая, что цел и невредим. Вот только забыл, что с волком боролся и рубаху его попортили свежие кровавые пятна.

– Ванька, ты шо, с медведем поцапался? – пробасил кто-то из друзей моего богатыря. Я не успевала следить за говорящими и мотала головой, не всегда понимая, откуда доносилась та или иная реплика.

Где-то рядом взвизгнул девичий голос, кто-то даже всхлипнул.

Меня буквально смело толпой сочувствующих, тут же окруживших моего спасителя. А я притихла. Сейчас как вспомнят, из-за кого их любимчик ранение получил, возненавидят сразу. Особенно эта… роковая Марьянка. Сестричка, угу. Так я и поверила. Видела её глазищи, жадно высматривающие Ивана возле меня. Сёстры так не смотрят, даже названые.