– Не будем забегать вперед. Допросить француза необходимо, но пока без всяких намеков и необоснованных обвинений. Не будем забывать, что Огюст де Шуазель креатура императора, именно он назначил его на эти должности, правда, не за какие-то особые заслуги, а лишь потому, что тот пострадал при правлении «матушки». Чтобы было понятно, объясню – все кто пострадал в правление Екатерины, причислены императором к «жертвам» предыдущего царствования. К этим людям у него особое отношение.

– Но допросить его мы можем? – Поинтересовался Малахов.

– Конечно, более того, я лично буду вести этот допрос. Шуазель не говорит по-русски, а ты не настолько хорошо владеешь французским языком, чтобы грамотно формулировать вопросы, поэтому мое присутствие просто необходимо. Однако прежде чем допрашивать Шуазеля, нам нужно навести кое-какие справки. Сейчас заедем к Ивану Сергеевичу Барятинскому (2), он в свое время был послом России во Франции и даже удостоился от Людовика XVI похвального отзыва и щедрого подарка (3) и наведем справки об этом Шуазеле.

Ивану Сергеевичу Барятинскому было под шестьдесят, и он уже восемь лет находился в отставке, лишь иногда появляясь при дворе. Он радушно встретил гостей и собирался усадить их за стол, но Ростопчин вежливо отказался, сославшись на занятость.

– Мы буквально на минутку, Иван Сергеевич, сами понимаете – работа. – Извинился перед бывшим послом Ростопчин. – Вчера на дачу Огюста де Шуазеля, пробрался неизвестный и убил его камердинера. Император обеспокоен случившимся и просил нас разобраться в этом деле и доложить. Прежде чем беседовать с Шуазелем, я хотел собрать о нем информацию, а к кому обращаться, если не к вам?

– Ситуация действительно непростая, Федор Васильевич. – Барятинский сел в кресло, жестом приглашая гостей, разместится на стоявшем напротив диване. – Шуазель во Франции приговорен к смерти (4), поэтому нельзя исключать, что целью злоумышленника был именно он.

– Почему-то мне кажется, Иван Сергеевич, что сами вы не верите в эту версию? – Заметил Ростопчин.

– Насколько мне известно, Огюст де Шуазель никогда не занимался политикой и не представлял для французских властей никакой угрозы. Его смерть им была просто не нужна.

– А за что его тогда приговорили к гильотине?

– До приезда в Россию он служил по дипломатической части при Людовике XVI, если точнее – был послом Франции в Османской империи. В 1792 году, за переписку с братом короля был объявлен врагом Франции и приговорен к смерти. Вот тогда он и обратился к императрице с просьбой предоставить ему убежище. Екатерина милостиво приняла отверженного аристократа, назначила солидную пенсию и обещала ему должность президента Академии наук, как только это место освободится. В Россию Шуазель приехал в 1793 году, однако при дворе он карьеру не сделал – в нем быстро разочаровались. Виной всему его пагубная страсть к молодым фрейлинам, за которыми он стал волочиться, что и вызвало гнев Екатерины.

– Странно, что Екатерина обратила на это внимание?

– Quod licet Iovi, non licet bovi! Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку! – Процитировал известное латинское изречение Барятинский. – Так вот, за Огюстом де Шуазелем тянется шлейф скандалов в связи с проводившимися раскопками в Греции и Турции. По слухам, Шуазель скупал за бесценок ворованные антикварные вещи и перепродавал их коллекционерам в Европе.

– Если все это знали, то почему не посадили? – Удивленно спросил Сококлов.

– Una prova di innocenza! Презумпция невиновности! – Опять перешел на латынь Барятинский. – Господа, чтобы посадить, нужно сначала доказать, представить неопровержимые свидетельства мошенничества. Думаете, что те, кто воровал вещи на раскопках, дадут на него показания? Или может быть, богатые коллекционеры признаются, что покупали ворованные вещи у Шуазеля? Нет, господа, в этих делах нужно кропотливо собирать по крупицам доказательства, чтобы уличить мошенников. А кому это нужно? Как я уже говорил, император назначил Огюста де Шуазеля в 1797 году директором Императорской библиотеки и президентом академии художеств. Осенью 1797 года в библиотеке случился скандал. Один из библиотекарей, некто Антоновский обвинил заместителя Шуазеля Яна Адамского в краже редких книг, правда, доказать он ничего не смог и был уволен. Ситуация более чем странная, поскольку никаких доказательств не было у обеих сторон.