– Вам удалось выяснить, что конкретно было похищено? – Спросил Ростопчин.

– В том-то и дело, господа, что вор ничего не украл. Сейф, замурованный в стене, был открыт и абсолютно пуст, однако по показаниям хозяина, там ничего и не было. Самого хозяина я еще не видел, поэтому повторяю только то, что записал вчера следователь.

– Сейф был чем-то прикрыт?

– Да, на стене висела картина, закрывавшая его. Она стояла здесь же в кабинете возле камина.

– Сейф был взломан?

– Нет. Там несложный механизм – два обычных замка, без всяких секретов, каждый из которых открывается своим ключом. Опять же, по показаниям хозяина, ключи лежали в ящике стола, и вор спокойно ими воспользовался. Ничего удивительного, если принять во внимание, что сейф был пуст.

Вслед за приставом Ростопчин и Соколов прошли в кабинет, где было совершено убийство. Все обстояло именно так, как описал Кондратьев: распахнутое окно со следами грязи на подоконнике, абсолютно пустой сейф, прислоненная к камину картина, снятая со стены и обведенное мелом положение трупа в двух саженях от двери.

– Как видите, дверь открывается внутрь в правую сторону. – Пристав открыл дверь. – Между боковой стеной и открытой дверью есть промежуток с полсажени, где и прятался убийца. Дверь камердинер открывал правой рукой, а в левой руке он держал шандал с тремя горящими свечами. Зайдя в комнату, он смотрел вперед и для лучшего освещения поднял шандал повыше. Вот в этот момент убийца и нанес удар.

– Понятно, лучше момента и не придумаешь, вся левая сторона открыта. – Резюмировал Ростопчин. – Вероятно, слуга закрыл за собой дверь, чем еще больше облегчил задачу убийце.

– Дверь мог закрыть и убийца, она хорошо смазана и не скрипит. – Уточнил пристав, спрятавшись за дверь. – Господин полковник, не могли бы вы изобразить входящего камердинера?

Соколов вышел, закрыл за собой дверь и тут же вошел, остановившись в том месте, где на полу были мелом обведены ноги, подняв при этом левую руку. Пристав резко закрыл дверь и, сделав два шага вперед, ребром левой руки слегка ударил Соколова по ребрам.

– Вы абсолютно правы, Федор Васильевич! Лучшего момента и желать нельзя.

В это время к распахнутому окну подошел следователь Лапин.

– Семен Макарович, убийца ушел через соседний участок, который уже два года, как пустует. Чуть в стороне от тропинки нашли два ключа. – Лапин протянул их Кондратьеву через подоконник. – Нужно проверить, не подойдут ли к сейфу?

– Как далеко вы прошли по следам?

– До Никольского моста, дальше нет смысла.

– Иван Афанасьевич, а эти ключи так и торчали в замке, когда вчера вы осматривали место убийства? – Спросил у следователя Ростопчин.

– Здесь все, как было вчера, когда мы сюда вошли, Федор Васильевич.

– Явная самоделка. – Заявил пристав, рассматривая поданные следователем ключи. – Давайте проверим.

Он подошел к сейфу, вытащил заводские ключи, внимательно осмотрел и сравнил бородки. Затем ни слова не говоря, вставил один из найденных ключей и свободно провернул туда-сюда, закрыв и открыв замок сейфа. Второй ключ тоже подошел.

– Вот этими ключами, господа, убийца открывал сейф. – Заявил он, повернувшись к Ростопчину и Соколову. – А выбросил он их по дороге, поскольку стали не нужны.

– Тогда откуда взялся тот комплект, что торчал в замке сейфа? – Спросил Ростопчин.

– Хозяин вчера заявил, что эти ключи лежали в ящике стола.

– Хорошо, но зачем убийце доставать ключи из стола, если у него есть дубликат? – Ростопчин забрал у пристава комплект самодельных ключей. – Большая просьба к вам, господа, не говорите пока никому про эти ключи.