Мне так и хочется задать ей вопрос – он надувается внутри меня, как пузырь, готовый вот-вот лопнуть.

– А ты ведьма, да?

Глаза девочки вспыхивают.

– Ведьм больше нет. Это известно каждому. – Она обводит взглядом картины, коллекцию железных наконечников стрел и каменных орудий. – Я просто искала кое-что, но тут этого нет.

И она быстрым шагом идёт в столовую.

– Эй, ты куда? – окликаю её я. – Разве тебе не нужна твоя метла?

Девочка оборачивается:

– Мне пора.

Мы с тётей Герой молча переглядываемся, ошеломлённые увиденным: маленькой ведьмой, сломанной метлой и всем остальным, с ними связанным. Вполне возможно, девочка знает, что случилось с мамой и где она. И, вероятно, она владеет волшебством, которое могло бы помочь нам.

Внутри у меня всё напрягается.

А что, если это наш единственный шанс найти маму?

– Ты ведь искала что-то принадлежащее ведьме? – окликаю её снова.

– Ведьм не существует, – повторяет девочка. Она уже стоит у двери на террасу и готова шагнуть наружу.

Непонятно, пыталась ли мама спрятать амулет от ведьм и способна ли эта девочка помочь нам в поисках. Как бы то ни было, нельзя упускать эту возможность.

И я достаю из кармана амулет:

– Ты ищешь вот это – сокровище Агаты Кроу.

Большие тёмные глаза девочки распахиваются от изумления.

– А где же камень? Там ещё должен быть рубин.

– Я не знал, – отвечаю я. – Это моя мама нашла.

Девочка поворачивается к тёте Гере:

– Где вы нашли это?

– Его нашла не я, а моя сестра, – усмехается тётя Гера.

– Где она? – спрашивает девочка. – Мне непременно нужно её увидеть. Она должна отдать мне рубин. Это самая важная часть амулета.

– Мама исчезла три недели назад. Она пропала после того, как нашла амулет и снова зарыла его в землю. Я не знаю, был ли в нём рубин тогда. – Помолчав, я добавляю: – Мне кажется, она ушла с ведьмами…

Девочка протягивает руку, чтобы взять амулет.

– Я не ведьма, но всё равно заберу его.

Да она самая настоящая ведьма.

Я не даю ей амулет.

– Ты не можешь его забрать. Мне он позарез нужен, чтобы найти маму. Я… – Тут мне приходит в голову мысль. – Я отдам его ведьмам, чтобы они отвели меня к маме.

Она вздыхает.

– Наверное, я могу тебе помочь. Но мне нужно взглянуть на него поближе.

Я замираю. Дышу прерывисто.

– Ладно. – Я не свожу глаз с девочки, пока она рассматривает амулет – вырезанного на нём ворона и отверстие, где был драгоценный камень. – Там, на улице, он раскачивался сам по себе.

– Может быть, для этого он должен находиться не в помещении, – тихо говорит она.

Мы все вместе – я, тётя Гера и маленькая ведьма – выходим на террасу под синее небо и ослепительное солнце.

Я даю амулету свободно повиснуть на цепочке, и он снова начинает раскачиваться, ловя солнечные лучи.

– Отчего он так делает? – спрашивает тётя Гера с блеском в глазах.

Девочка не отвечает, но моё сердце ликует, и по рукам бегут мурашки.

Волшебство.

Я всегда верил в волшебство, и вот оно, прямо здесь и сейчас.

Амулет колеблется всё сильнее, потом вдруг взмывает вверх и замирает, настойчиво указывая направление, словно стрелка компаса.

– Что в той стороне? – спрашивает девочка.

– Воронова скала, – шёпотом отвечаю я. – Мы с мамой обследовали там каждый дюйм, когда искали сокровище Агаты Кроу. И хотя мы ничего не нашли, мы ни на секунду не сомневались, что на верном пути, только не учитываем какую-то деталь. Скорее всего, именно там мама обнаружила амулет… Может быть, и рубин там же…

Мы все трое, изумлённые, молча смотрим на амулет.

– Я знаю, почему твоя мама снова зарыла его, – говорит девочка встревоженно.

– Почему? – Я смотрю на неё исподлобья.

– Он привлекает к себе внимание, когда не укрыт в земле или под крышей. И ведьмы могут чуять его. Надо его спрятать.