– Так, значит, ты всё-таки ведьма? – кивает ей тётя Гера, когда я убираю амулет обратно в карман.

– Я не говорила, что я могу чуять его, – отпирается та.

Тетя Гера недоверчиво вскидывает брови. Неужели эта девочка всё ещё пытается убедить нас, что она не ведьма?

Маленькая серая туча – единственная на синем фенском небе – с невероятной быстротой надвигается на нас.

– В первый раз вижу, чтобы туча летела так быстро, – растерянно говорю я, между тем как тень от неё скользит по полям.

Девочка прикусывает губу, видимо, решая, что можно сказать, а что – нет. Наконец, тщательно взвешивая каждое слово, произносит:

– Это всё волшебство. Сейчас здесь появятся ведьмы. Они всегда приходят под завесой тумана или дождя.

Я цепенею, земля уплывает из-под ног. Её слова потрясли меня.

Я всегда верил в волшебство, но одно дело – верить, и совсем другое – слышать, как девочка подтверждает его существование, и видеть его собственными глазами. Если бы моё сердце было из серебра, этот момент навсегда отпечатался бы на нём.

– Это ведьмы, которых называют Боронами, они исполняют приказы Хилдрета, злого колдуна, он безраздельно властвует над ними. – Девочка явно боится. – Нельзя допустить, чтобы они нашли меня или амулет.

При мысли о злых ведьмах я чувствую укол страха, но стараюсь не обращать на него внимания и только крепко сжимаю амулет в кармане.

– Мы можем спрятать тебя. Правда ведь, тётя Гера? Тётя Гера до сих пор не пришла в себя от изумления.

– Конечно, – говорит она. – Пойдём.

– Спасибо, – отвечает девочка.

Дождевая туча всё ближе. Под ней вьётся серый вихрь. Поднимается ветер. Становится холодно. Деревья вокруг тётиного дома раскачиваются, шелестят кроны, словно предупреждая об опасности.

Мы уходим с террасы, и в этот момент налетает резкий порыв ветра. Он сдирает листья с веток и кружит их в небе. Я закрываю за собой дверь, и сквозняк захлопывает ещё одну где-то в доме.

Туча приближается, становится темно. Ветер глухо завывает в каминной трубе.

Чиркнув спичкой о коробок, тётя Гера зажигает фонарь.

– Я буду у себя в кабинете. А вы двое прячьтесь. Я сделаю вид, что никого не видела.

– Только осторожнее, – предупреждает девочка. – Смотрите, чтобы они не наслали на вас бумажное заклинание, иначе вы будете заколдованы, как они сами. Станете холодной и пустой куклой под властью Хилдрета, лишённой разума и эмоций.

Я не знаю, что такое бумажное заклинание, но мне всё это не нравится.

Мы с девочкой быстро задёргиваем шторы в гостиной и прячемся в самом тёмном углу комнаты, за чемоданами, накрывшись пёстрым одеялом.

За окном стучит дождь, барабанит всё громче, набирает силу, и вот в его шуме тонет даже тиканье часов. Тяжёлые капли падают через дымоход в незажжённый камин.

Не выходят из головы слова, сказанные девочкой: «Они всегда приходят под завесой тумана или дождя». В тот день, когда исчезла мама, был туман и иней. По спине пробегает озноб. Накатывает волна страха и любопытства одновременно. Может быть, сейчас явятся те самые ведьмы, с которыми повстречалась мама. И у них есть эти самые бумажные заклинания.

Тук.

Тук.

Тук.

В дверь громко стучат.

Сглотнув ком в горле, девочка говорит:

– Они здесь.

У меня крутит живот.

Тук.

Тук.

Тук.

Стучат явно не кулаком. Звук такой, будто в дверь колотят деревяшкой – черенком метлы, к примеру…

– Уже иду! Погодите! – доносится голос тёти Геры.

– Оставайся здесь, – шепчу я девочке, глядя в сторону двери. – Пойду посмотрю, что там.

– Нам нельзя попадаться им на глаза! – остерегает меня она.

Я крадусь к двери и выглядываю в прихожую. Девочка вслед за мной.

Слышится долгий раскат грома.