– Страх останавливает полосатую рысь перед прыжком. Страх заставляет бизонов нестись прочь всем стадом. Страх сжимает сердце человека сильнее, чем кольца удава антилопу.

– Чем же мы напугаем лесные племена? Храпом Седого Кедра? Или толщиной задницы Уллы Хомячихи? – прошепелявил Трёхзубый Эгиль Крапива.

Беоры захохотали. Даже Теранис позволил себе улыбнуться на секунду. Но смех быстро затих, теперь воины с надеждой смотрели на Бродячего Волка.

– Лесные племена думают, что нас мало. Они должны увидеть, что нас много. Тогда одни дрогнут!

Крапива кашлянул и посмотрел по сторонам:

– Бабы не успеют нарожать целое племя к следующей луне.

– Это племя зовётся вендами. – Ормар посмотрел туда, где текли воды Шуршавы.

Беоры вновь загомонили. Одни соглашались заключить союз с соседями, другие считали их слишком слабыми и трусливыми. Но обе стороны понимали, что венды не согласятся рисковать жизнью просто так.

– У вождя речного племени младшая дочь скоро войдёт в пятнадцатую зиму, – продолжал Ормар, чувствуя взгляд брата. Этот взгляд казался тяжелее гранитного валуна. – Кровный союз склонит их на нашу сторону.

– Рерик не женится на Маленькой Рыбке. Он возьмёт невесту в своём очаге.

Тихий голос Серого Медведя заставил заткнуться даже самых горластых соплеменников. Рыжий Зубр, услышав своё имя, впервые за весь Совет поднял голову и перестал точить топор. Казалось, что ему и вовсе не было дела до предстоящей войны.

– Я говорю не про Рерика.

– А про кого? Второго? – Презрительная усмешка тронула губы вождя.

Нормак вздрогнул. Теперь всё племя уставилось на него. Одни ухмылялись так же, как Теранис, другие глядели с сомнением, третьи – с надеждой. Чёрный Кот не хотел жениться, тем более на девчонке с перепонками на ногах. Хотя браки между племенами уже случались, но обычно так поступали самые слабые из беоров. Тем, кому не доставалось пары в своём племени, брали жену в чужом и переходили в очаг вендов до конца дней.

Серый Медведь скрестил руки на груди, его мышцы напряглись. Ормар глубоко втянул носом воздух и затаил дыхание. Медведь и Волк стояли друг против друга точно перед схваткой.

– Маленькую Рыбку должен взять Теранис!

Вождь онемел. Он не знал, смеяться ему или браниться. Слова Ормара парализовали его точно яд гадюки. Но вместо Тераниса ответил шаман Хаук:

– Бродячий Волк потерял память в дальних странствиях? Жена Серого Медведя жива и здорова, хвала богам!

Аста сидела неподвижно, слушая шушуканье за спиной. Её сердце стучало быстро как у зайца, ладони вспотели, в животе онемело, точно она проглотила ледышку.

– В старые времена беоры могли брать по две жены. У Матса Длинного Угря было целых четыре. В моей пещере есть кувшин, где хранится запись о нём и других вождях, – вновь подал голос Тормод.

– Все помнят, чем закончились старые времена! Брандорг наказал беоров! Он велел Ярлогу разжечь пламя в горе! Его гнев был страшен! Огненный дождь и пепел уничтожили наш очаг!

– Я помню ту ночь так же, как и ты, Слепой Филин. Тогда меня звали ещё просто Кедром, а не седым, как сейчас. Но горы закипают не от количества жён. То лишь всполохи огромного костра, что горит под земной твердью. И нам неведомо, где и когда это случится.

– Ярлог разжигает горнила в разных землях. Я видел пять дымящихся гор. – Ормар поднял руку над головой и растопырил пальцы. – Видел, как они бурлили, точно железный горшок с водой над костром. Но те места были безлюдны, гнев богов никого не мог там покарать. Тогда зачем он?

– Тебе неведома воля богов! – крикнул Хаук. – У Брандорга лишь одна жена. Как смеет человек иметь больше, будь он даже вождь?!