К богам у него всегда было двойственное отношение. Он вполне допускал их существование и в целом положительно относился к вере, но считал что она имеет мало общего с религией.

Святые отцы, ссылаясь на Книгу Создателей, воспитывали в прихожанах презрение к мирским благам, что, в общем-то не мешало самим отцам купаться в роскоши, в основном за счет подаяний.

Когда Дрейк был ребенком, набожный Сорлайн-старший часами заставлял его корпеть на Книгой Создателей, Откровениями Отцов и житиями тех, кого отцы причисляли к святым. Так что в религии Дрейк разбирался, но, вопреки уверениям, что священная книга дает ответы на все вопросы, от лишь получил сотню новых. Не говоря уж о том, что был согласен далеко не со всеми догматами.

Вздохнув, он поднялся по ступеням. Разговор явно не будет простым.

9. Глава 9

Он поднялся по ступеням и, преклонил колено, а затем приложил ладонь ко лбу и груди. Да и то сделал это лишь потому, что у входа стоял молодой помощник епископа.

— Пресветлые да хранят вас, милорд, — поприветствовал тот.

— И вас, — кивнул Дрейк.

Он уже собрался зайти внутрь, когда обратил внимание на золотую тарелку в руках парнишки. Помощник улыбался и выжидательно смотрел на Дрейка. Вздохнув, лорд Сорлайн полез во внутренний карман за кошельком. Чтобы получить информацию ему требовалось задобрить епископа.

— Благослови Вас Пресветлый Отец, господин, — юноша склонил голову, как только монеты звякнули о дно тарелки.

— Мне надо поговорить с епископом.

— Святой Отец сейчас занят, пишет проповедь.

— Скажи ему, что лорд Сорлайн из замка Бриндреон хочет сделать Храму щедрое пожертвование.

Юноша молча кивнул, быстрым шагом пересек зал и скрылся за маленькой дверью, расписанной так, что она сливалась со стеной.

Дрейк остался в одиночестве. В ожидании он, от нечего делать, занял себя разглядыванием фресок на стенах и сводчатом потолке. Знакомые с детства сюжеты, обличенные в картинки: сотворение Отцом мира, жития святых, сады Вечной Радости, ожидающие праведников, и черная бездна, куда боги низвергают грешников. Последняя была изображена с особой старательностью – очевидно за тем, чтобы как следует напугать визитеров, дабы те усерднее молились. И, конечно, не забывали о взносах.

Сонную тишину зала нарушил тихий скрип. Дрейк повернулся.

— Лорд Сорлайн.

Столкнувшись с необходимостью выбора между написанием проповеди (если он вообще писал ее сам) и возможностью обогатить храмовую казну, епископ выбрал последнее. И раздумья не заняли у него много времени.

— Ваше Преосвященство. — Дрейк поприветствовал его сдержанным кивком. — Прошу извинить за то, что оторвал вас от работы. — Как бы сильно ни хотелось ему вложить в голос нотку сарказма, он сдержал этот порыв.

— Работа, работа… — вздохнул епископ. — Служение – это великая радость, но и великое бремя. Впрочем, я не жалуюсь. Моя паства – моя сила. Вся тяготы становится незначительными, стоит мне увидеть их лица.

«И услышать звон монет о дно тарелки», подумал Дрейк.

— Давно вы не появлялись у нас, лорд Сорлайн.

Дрейк развел руками.

— Каюсь, виноват. И хотя мое бремя не столь тяжело, как ваше, от него никуда не деться.

Епископ похлопал его по плечу.

— Главное, что вы здесь, сын мой. Никогда не поздно обратиться к Создателям за помощью и искуплением.

— Боюсь, сегодня у меня нет времени на исповедь, но до конца месяца я постараюсь навестить вас еще раз. А сегодня хотел бы сделать пожертвование. Надеюсь, вы не сочтете это за грубость.

Епископ почти отечески улыбнулся.

— Что есть искупление, сын мой? Оно заключено не в наших словах, а здесь, — он приложил руку к груди, — в сердцах. Боги услышат вас, даже если вы обратитесь к ним мысленно.