). Нет, нет, я скажу сама. Ты тут не при чем.

МИССИС ЭМПТЕЙДЖ (вернувшись). Чай, чай! (Садится). Алек, милый, да ты садись, садись ко мне сюда. (ФРЕЙЗЕР садится поодаль, сжав губы и сцепив руки). Ну, что ж так далеко-то! Еще немного, и я почувствую себя обычно стервозной тещей! (ФРЕЙЗЕР придвигает свой стул немного ближе). Так-то лучше. (Торжествующе). Что ж, Харриет, ты видишь все сама – я в окружении своих дорогих детей, мы – счастливая семья!

(КЛОД подносит чашку чая МИССИС КЛОЙЗ).

СЭР ФЛЕТЧЕР ПОРВУД (подносит чашку ТЕОФИЛЕ). Милая, пожалуйста. (ТЕОФИЛА берет чай и делает несколько глотков). Ты совершенно очаровательно смотрелась на свидетельской скамье, даже чуть пикантно. (Возвращается к чайному столику). Пикантно! Да, именно так.

МИССИС ЭМПТЕЙДЖ. А теперь, Алек, расскажи нам вот что. Адвокат миссис Аллингем, мистер Как-его-там, он в конце заседания выразил хотя бы сожаление, что эти возмутительные обвинения вообще были выдвинуты?

ФРЕЙЗЕР. Сожаление?..

(СЭР ФЛЕТЧЕР приносит чай МИССИС ЭМПТЕЙДЖ; КЛОД приносит чай ФРЕЙЗЕРУ, затем оба возвращаются к чайному столику).

МИССИС ЭМПТЕЙДЖ. Да, да, сожаление! Из-за того, что ему пришлось по долгу службы принять участие в этой отвратительной атаке на Тео, моего невинного ребеночка?

ФРЕЙЗЕР (с усилием). Нет. Нет, никакого сожаления выражено не было.

МИССИС ЭМПТЕЙДЖ. И судья тоже не извинился?

ФРЕЙЗЕР. Судья!

МИССИС ЭМПТЕЙДЖ. Ну, разве судья не сказал что-то вроде того, что ему жаль, что такая милая, чистая, безукоризненно воспитанная девушка подверглась столь ужасному испытанию? (ФРЕЙЗЕР молчит). Э…?

ТЕОФИЛА (после короткой паузы). Нет, мама.

МИССИС ЭМПТЕЙДЖ. Вот видишь, Флетчер! Ты ошибался. А я была права.

СЭР ФЛЕТЧЕР ПОРВУД (поднимает руку). Постой, постой, погоди! Не так уж часто я и ошибаюсь. (Обращаясь к ТЕОФИЛЕ). Осмелюсь спросить, что именно произошло конце заседания?

ТЕОФИЛА. Что произошло?

МИССИС ЭМПТЕЙДЖ. Да, да! Как именно тебе выразили поддержку, дорогая? Вот о чем дядя спрашивает.

ТЕОФИЛА. Поддержку?

(ФРЕЙЗЕР резко встает и с громким стуком ставит свою чашку на пианино).

ФРЕЙЗЕР. Вы знаете, что-то мне нехорошо. Пойду, умоюсь ледяной водой. В суде была такая чудовищная атмосфера, что она душит даже и сейчас. Покорно прошу меня извинить.

(Он выходит. Все, кроме ТЕОФИЛЫ, удивленно смотрят ему вслед).

ТЕОФИЛА. Милая мама, дорогой дядя Флетчер, у вас, кажется, сложилось совершенно неправильное впечатление…

МИССИС ЭМПТЕЙДЖ. Неправильное?

ТЕОФИЛА. Увы, увы. Да, ходатайство миссис Аллингем было отклонено. Но сэр Джон Кларксон и мистер Мартин, мои адвокаты, да и все мои друзья, как оказалось, были настроены слишком оптимистично.

МИССИС ЭМПТЕЙДЖ. Слишком? Как это?

ТЕОФИЛА. А вот так. Судья обошелся со мной в высшей степени нелюбезно.

МИССИС ЭМПТЕЙДЖ. Что, черт возьми, что…?

ТЕОФИЛА. К сожалению. Судья сказал, что я вела себя неосторожно… и нескромно.

МИССИС ЭМПТЕЙДЖ (вполголоса). Нескромно?

ТЕОФИЛА. Едва ли такое поведение можно назвать подобающим женщине, которая заботится о своей репутации и чести своего мужа. Вот что сказал судья.

ДЖАСТИНА (делает несколько шагов вперед). Тео!

ТЕОФИЛА (бессвязно). Но в то же время, он добавил, миссис Аллингем едва ли сумела окончательно убедить его, что… О боже! И что истица должна понять, что он исходит из презумпции невиновности… И что-то там еще про издержки…

(Она замолкает; на некоторое время повисает тишина).

МИССИС ЭМПТЕЙДЖ. И это… Это будет завтра в газетах! Во всех газетах, так ведь? Так? (Никто не отвечает. СЭР ФЛЕТЧЕР с отсутствующим видом опускается в кресло). Кто-нибудь ответит, нет? Флетчер, это будет в газетах?