— Что случилось? — поинтересовался я.

Никольский отреагировал на всхлипы дочери и резко развернулся к ней.

— Уйди! — рявкнул он. — С глаз долой!

Но Агата Альбертовна даже близко не собиралась слушаться. Она шагнула к нему, бормоча: «Папочка, прости». Но родитель только сильней взбесился. Понятия не имел зачем, но спрыгнул с кровати и перекрыл путь к сестре. Упёрся ладонью в грудь разъярённого родителя, чтобы хоть как-то остановить его.

— Отец, успокойся. — Агата громко всхлипнула, икая от спазмов. Никольский грозно посмотрел на меня и громко фыркнул. — Что случилось?

— Твоя сестра под дозой. Вот что случилось! — снова перешёл крик мужчина.

— Папочка! Нет! — взревела Агата позади. — Я бы никогда!

— Лгунья! Уйди, Агата! С глаз моих! — прорычал отец.

Из-за того, что моя ладонь лежала на его груди, чувствовал бешеный ритм его сердца. Я обернулся, чтобы посмотреть на глупую девушку, которая вздрагивала и не собиралась уходить. Упёртая и тупая! Не понимает, что ли? Идиотка.

— Отец, успокойся.

Меня этот спектакль с утра пораньше уже начинал раздражать. Не мог поверить, что моя сестрица додумалась баловаться запрещёнкой. Совсем больная?

— А ты где был ночью?! — процедил мужчина, смотря на меня.

— Гулял. Проблема?

— С кем? — наседал теперь родитель уже на меня.

— Я не пью, не курю и ничего не принимаю. Гуляю по лесу, наслаждаюсь заточением. Всё? — усмехнулся ядовито.

Про Мару уж точно не собирался докладывать ему. Не удержится, чтобы не узнать про неё всё. А я хотел построить между нами с девушкой нормальные взаимоотношения. Она рассказывает, я делаю то же самое.

Заметил, как отец хоть немного, но расслабился. А всхлипы Агаты неимоверно бесили. Неужели идеальная дочь и вечная поддержка Никольского оплошала?

— Ладно. Собирайся, — буркнул отец.

— Куда? — ошарашенным взглядом прошёлся по лицу родителя. Словно пытался считать информацию с его физиономии. — Я никуда не поеду отсюда! Если надо, то пусть Агата уезжает. А я остаюсь!

Никольский выгнул бровь на мой выпад. Моя жизнь только начала приобретать краски, появилась радость. А он теперь хочет всё, как и всегда, разрушить? Нет! Не позволю!

— Полетим в Питер, — сухо ответил мужчина.

— Зачем?!

— Документы подавать в университет.

— Но сегодня вечером мы должны быть здесь! — резко проговорил, чем удивил родителя.

— Планы?

— Типа того.

— Хорошо. Ты будешь здесь вечером. Агата останется дома. Поедем вдвоём.

Проводил взглядом удаляющуюся фигуру отца. А сам до сих пор недоумевал. Зачем нас было отправлять из Питера в Москву, чтобы запереть в этом доме? Спрятать? От кого? От прессы, которая ходила за нами по пятам? А теперь нам надо вернуться, чтобы снова засветиться на улицах, потрепать нервную систему отца. Он терпеть не может прессу. Готов со свету свести их всех. Была бы его воля, он бы нас на Северный полюс отправил, лишь бы нас не донимали.

После завтрака в компании молчаливой Агаты и отца уже был готов взорваться. Я весь процесс поедания пищи наблюдал за сестрой, которая впервые за долгое время находилась в таком состоянии. Свои каштановые волосы она собрала на макушке в аккуратный пучок, походивший на бублик, худое лицо было немного бледным, карие глаза покраснели от слёз. Заметил, как у неё дрожали руки, и ненароком задумался о словах отца. Неужели Агата настолько идиотка? Если бы я мог, то двинул бы ей подзатыльник. Но такую цацу только попробуй пальцем тронуть. Визга и вони будет километр.

Я всегда ощущал себя чужим в этой семье. Только мама всегда понимала меня. После того, как её не стало, чувство «чужака» никуда не делось. Только стало хуже.