А утром тебя извергнет из спальника громогласный зов радиста! Рация взорвалась! Контора на ушах! Шеф рвёт и мечет! Наше открытие взбудоражило человечество. Корифеи геологи вцепились в мозги. Прогнозы посыпались, как из ушата. Полетели запросы из управления. Учёные засуетились. Все требовали доказательств, расширенной детализации, подсчёта запасов. Мир зашевелился и взбудоражил эфир.

Жизнь понеслась со сверхзвуковой скоростью! Нас начали трахать по-черному. Надо было ежедневно рвать на себе волосы и прочищать мозги. Местоположение следующих скважин приходилось согласовывать с самыми уважаемыми геологами. Каждый день докладывать о результатах бурения. Все этапы работы обсуждать коллегиально. Анализы опробования мусолить и преподносить так, чтобы всему руководству виделись громогласные перспективы открытия. Всем демонстрировать свою ретивую работоспособность и значимость. И наши начальники не выдержали. Радист Федя принёс сногсшибательную радиограмму. Завтра за мной прилетает вертолёт.

Ночная тундра под негаснущим солнцем, светилась особенным полуночным сиянием. На огни буровой и оконца балков слетались кружась, завывая полчища комаров. Пел заунывно и протяжно, выбиваясь из сил наш ночной шарманщик дизель-генератор. Светилось серебром море, засыпая под колыбельную песню прибоя.

Помбур Олег Шустов сидел с отцом на уступе скалы. Они очарованно вглядывались в лунную даль залива, где по курсу сияющих небесных лучей уходили за горизонт – маленькие белогривые корабли.

Олегу привиделся маленький деревенский клуб в их деревне с молодёжной тусовкой. Разбросанные цветы на крыльце. Танцующие пары под гармошку, милые взгляды девушек, смех, прибаутки, простой курянский говор и шелест подметающего половицы матросского клёша его брюк. Там у крыльца ждала его Валя.

Они – смущенные и счастливые, уходили от всех к реке, на околицу, заворожённые яркой луной и сумасшедшим пронизывающем душу звёздным небом. Они шли на цыпочках по деревне, словно стесняясь родных домов, мимо выросших палисадников с деревянными штакетниками, мимо знакомых окон. Там, за старой фермой, где колосились по пояс заросли иван-чая около лодочной пристани, они до утра обнимались и целовались страстно под бряканье ботала пасущегося жеребца. Олег беспрестанно целовал Валю и звал с собой в неведанные края. Она, соглашаясь, разгорячённая от поцелуев и призывов, кивала в ответ, уверенная, что бросит всех и уедет с ним…

– Пап! А, пап? Батя! Ты спишь?

– Чего тебе? Что случилось? Какая нелёгкая тебя мытарит?

– Пап, не могу я больше! Не моё это! Меня Валя дома ждёт. Мне учится надо. Потом я в армию хочу. Отпусти меня, бога ради! Какой из меня помбур? Потом, эти теплушки. Нары. Комары. Пустота! Я ночами под звёздами спать не могу! Колошматит душа. Домой в деревню рвётся! Давай уедем! Бабушка с дедом плачут. Умоляют! Боятся, что умрут без нас! Благодатна наша Курская земля! Мы же с тобой куряне!

– Сынок! Ты чего? Белены объелся? Прекращай ныть, как баба. Нам надо ещё несколько скважин пробурить. Месторождение оконтурить. Да, я курянин. Это моя 12 глубокая скважина. Мы все здесь россияне. Мы работает на страну. И ты, прежде всего, её сын. Потерпи до армии. Валька от тебя никуда не денется. Захочешь учиться после дембеля – нет проблем! К нашим старикам в отпуск съездим! А сейчас приказ спать! Залезь с головой от комаров в спальник и спи.

– Да тоска меня заела! Не продохнуть. Скучаю я по нашему домику, по нашей корове Зорьке, по нашей Муське. Дедушка с бабушкой каждую ночь сняться. А мама меня ночами в поле зовет. Хочется ухнуть в нашу травушку-муравушку и замереть до утра.