тоскливый и тупой покой.
«Ее сосуды, что не знают…»
Ее сосуды, что не знают
пустоты – одно пространство —
Мерцают и блистают, но не
дерзят и пусто не толпятся.
В них, сокровенных, не пустота,
но жизнь струится странно:
Они как будто сами – земли
и космоса – бесценный атом.
Заздравной песнью рог на
торжестве божественно прольется.
А виночерпий возгордится не вином,
а черпаком блаженной красоты.
И тамада, заздравну чашу осушив,
диво-рогам счастливо засмеется.
Ее сосуды торжество металла и таланта,
и мастерства, и – Божьей простоты.
«А хризопразом сладостным…»
А хризопразом сладостным,
гранатом дерзким она прощалась.
Струился перламутр не под рукой,
а в вечность улетающей душе.
Весь мир с собою унести хотелось
к Богу, да металла было мало:
О, как то пограничье, что близилось,
в кольцо прощальное, вобрать суметь?
О, как не слезы сребром высребрить, а
благодарность Богу златом высказать?
О, как не дрогнуть перед пограничьем
слабеющей, бестрепетной руке?
О, как синь небес – не перламутр
изысканный – последним
окрасить трепетом?
Да просто – десятилетия
златой судьбы – пролить
в прощальном серебре.
ИЗЯЩНЫЙ СЛЕПОК С БЫТИЯ
«Мерцание гладкой яшмы»
китайского художника ЦУЙ ЖУЧЖО
Цикл
1.
То ли пишет он яшмы ожившей
Купите полную версию книги и продолжайте чтение
Купить полную книгу